— Может быть, их нет дома, — предположил Лемье, с надеждой озираясь по сторонам.

— Они дома.

Дверь распахнулась настолько неожиданно, что Лемье вздрогнул. На пороге стоял толстый, приземистый мужчина.

— Здравствуйте, — прошелестел он еле слышным голосом. Гамаш подумал, что так обычно говорят люди, больные ларингитом. Но тут мужчина откашлялся и повторил свое приветствие. На этот раз его голос прозвучал почти нормально, хотя и очень тихо.

— Мистер Лайон? Меня зовут Арман Гамаш. Я начальник отдела расследования убийств Сюртэ Квебека. Прошу прощения за поздний визит.

— Я все понимаю, — сказал Лайон, довольный тем, как естественно и непринужденно звучит его голос. — Ужасный, ужасный день! Мы, конечно, в шоке. Проходите.

Гамашу его голос не показался естественным. Напротив, слова мужа Сиси производили впечатление тщательно отрепетированных. Хотя недостаточно тщательно. Сами слова были нормальными, чего нельзя было сказать о тоне, которым они были произнесены. Ричард Лайон был похож на плохого актера, который играет заученную роль, не вкладывая в нее душу.

Сделав глубокий вдох, Гамаш переступил порог и почти удивился тому, что на него тотчас же не набросилось сонмище духов и демонов. Значит, подсознательно он все-таки ожидал какого-то глобального катаклизма.

Вместо этого он оказался в ничем не примечательной прихожей. Гамаш чуть не рассмеялся над собственными страхами.

Дом остался почти таким же, каким он его помнил. В неприветливом холле гостей встречали все те же мрачные панели из темного дерева. Холодный мраморный пол был безукоризненно чист. Проходя следом за Лайоном в гостиную, Гамаш обратил внимание на то, что нигде не видно никаких рождественских украшений. Правда, при таком скудном освещении он мог их просто не заметить. Нескольких включенных лампочек было явно недостаточно, чтобы разогнать мрак в этом унылом помещении.

— Может быть, включим побольше света?

Гамаш кивнул Лемье, и тот быстро обошел комнату, щелкая выключателями. Теперь гостиная была ярко освещена, хотя это и не сделало ее более жизнерадостной. На голых стенах можно было различить темные прямоугольники в тех местах, где у Тиммер Хедли висели картины. Ни Сиси, ни ее муж не удосужились сделать ремонт. Собственно говоря, они не удосужились сделать вообще что бы то ни было. Даже мебель, похоже, осталась та же, что перешла к ним вместе с домом. Громоздкая и вычурная, она была, как вскоре обнаружил Гамаш, еще и чрезвычайно неудобной.

— Моя дочь Кри, — неуклюже переваливавшийся впереди них Лайон кивнул в сторону необъятных размеров девочки в желтом сарафане, которая сидела на диване. — Кри, поздоровайся с джентльменами из полиции.

Она не поздоровалась.

Гамаш сел рядом с ней. Он уже обратил внимание на неподвижный, устремленный в никуда взгляд и подумал, что девочка, возможно, страдает аутизмом. У нее был явно нарушен контакт с окружающими. Впрочем, это было не так уж и удивительно, если учесть, что сегодня у нее на глазах убили мать.

— Кри, меня зовут Арман Гамаш. Я из Сюртэ. Мне очень жаль, что твоя мама умерла.

— Она всегда такая, — объяснил Лайон. — Хотя, судя по всему, это не мешает ей хорошо учиться. Думаю, это нормально для девочки ее возраста. Перемены настроения и тому подобное.

Ты все делаешь правильно, уговаривал он себя. Тебе удалось его обмануть. Теперь главное не испортить впечатление. Ты расстроен смертью жены и стараешься поддержать дочь. Будь мужчиной.

— Сколько лет Кри?

Лемье сел на низенький стул в углу и достал свой блокнот.

— Тринадцать. Нет, погодите. Ей двенадцать. Хотя, дайте подумать, она…

О-хо-хо, подумал Гамаш, но вслух сказал:

— Все в порядке, мистер Лайон. Мы уточним это позже. Думаю, что нам с вами лучше поговорить без вашей дочери.

— О, не беспокойтесь, Кри не будет возражать. Правда, дорогая?

Молчание.

— Зато я буду, — сказал Гамаш.

Записывающий их беседу Лемье старался следовать совету старшего инспектора и не делать никаких скоропостижных выводов по поводу этого слабохарактерного, косноязычного, жеманного, глупого человечка.

— Кри, не могла бы ты ненадолго подняться наверх и посмотреть телевизор?

Кри продолжала сидеть, уставившись перед собой неподвижным взглядом.

На щеках Лайона вспыхнул легкий румянец.

— Кри, я к тебе обращаюсь. Пожалуйста, встань и…

— Полагаю, что нам лучше пройти в другую комнату.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — спокойно сказал Гамаш, поднимаясь с дивана и жестом показывая Лайону, чтобы тот шел вперед. Маленький человечек послушно заковылял обратно в холл, направляясь в комнату, находящуюся за ним. В дверях Гамаш обернулся и еще раз взглянул на Кри. Она сидела в той же позе, напоминая откормленного и ощипанного бройлера, приготовленного к отправке в духовку.

Похоже, беда все же навсегда поселилась в этом доме.

— Да, мы были на благотворительном завтраке сегодня утром, — сказал Лайон.

— Все втроем?

— Да… — Лайон запнулся.

Гамаш ждал. На этот раз беседа проходила в столовой.

— Мы приехали разными машинами, Сиси и я. У нее была встреча с деловым партнером.

— Перед завтраком?

— У нее как раз был очень напряженный период. Очень важный период. Столько дел…

— Чем занималась ваша жена?

— А вы не знаете? — Лайон, казалось, был искренне удивлен.

Гамаш лишь покачал головой и вопросительно посмотрел на него.

Лайон встал и выбежал из комнаты, чтобы минуту спустя вернуться с книжкой.

— Это Сиси.

Гамаш взял ее и начал озадаченно рассматривать обложку. На абсолютно белом фоне четко выделялись черные дуги бровей, пронзительные синие глаза, ноздри и кроваво-красная прорезь рта. Казалось, что они парят в пространстве. Необычная, мастерски сделанная фотография производила впечатление. Она вызывала отвращение. Гамаш подумал, что фотограф, должно быть, ненавидел Сиси.

Книга называлась «Обретите покой».

Гамаш никак не мог вспомнить, где он уже слышал это название, но знал, что обязательно вспомнит. Под названием был какой-то черный символ.

— Что это? — спросил он.

— Ах да! Кажется, он не очень хорошо получился. По идее, это логотип компании Сиси. Орел.

Гамаш посмотрел на черную кляксу. Теперь, после слов Лайона, он видел, что это действительно голова орла. Крючковатый клюв был разинут в беззвучном крике. Конечно, старший инспектор не заканчивал курсов по маркетингу, но предполагал, что обычно компании стараются выбирать логотипы, которые бы говорили об их стабильности, творческом подходе, надежности, в общем, о каком-то положительном качестве, которое должно было располагать к себе. Логотип Сиси мог вызвать лишь раздражение. Птица выглядела просто отталкивающе.