Василевский вздохнул.

– Я не могу разглашать тайны следствия, сами понимаете, но так как разглашать-то и нечего, скажу – никак. Никаких зацепок.

При этом он как-то лукаво сдвинул брови, что я поняла – лжет.

– Знаете, думаю, вы чего-то недоговариваете, но ладно, настаивать не буду. Я тут кое-что выяснила, просто хотела сравнить нашу информацию, чтобы мне не рассказывать то, что вы уже знаете, – грустно молвила я.

Тут я наконец изволила обратить внимание на сидевшего тихо Михаила:

– Ваш коллега тут останется? Я бы предпочла разговаривать только с вами.

Михаил как-то странно дернулся, а Василевский усмехнулся:

– Он останется здесь, я ведь говорил, что дело ведет лейтенант Райдович, поэтому, в первую очередь, ваша информация нужна ему.

Я театрально вздохнула, закатила глаза и начала свой рассказ. Для начала поведала о разговоре с тетей Ниной, не забыв упомянуть о ее нелюбви к людям в форме, о немалой сумме на счету Николая, о погроме в ее квартире. Немного подумав, добавила о наших поисках в гараже Коляна, мало ли, может быть, они тогда не станут беспокоить Нину и снова там искать, хотя это, конечно, маловероятно. Потом рассказала и о двух мертвых друзьях нашего общего знакомого трупа, правда, здесь мне пришлось виртуозно лавировать между правдой и ложью. Признаться, что я побывала в квартире Анатолия до ментов, я не могла, поэтому просто сказала, что когда я прибыла на место, дверь квартиры была опечатана и я логично предположила, что там случилось преступление. А вот насчет Санька так соврать я уже не могла, ведь его вдова видела меня и, вполне возможно, упомянула, когда ее допрашивали.

Василевский с Михаилом слушали меня очень внимательно, почти не перебивая, лишь раза три задали уточняющие вопросы. Когда я закончила повествовать, они переглянулись, и капитан, прокашлявшись, начал неуверенно:

– Признаться, кхм… не ожидал я от вас такой полезной информации. Про еще два преступления я вообще не знал, это не наш участок, а связать их никто не подумал, – и он бросил укоризненный взгляд на поникшего Михаила.

«Так-так, – злорадно подумала я, – кому-то сегодня попадет».

– Так вы вообще ничего не делаете, что ли? – возмутилась я. – Никого не допросили и ничего не узнали?

Капитан как-то неопределенно пожал плечами.

– Что ж, – сказала я, стараясь сдержать свою ярость и не наговорить лишних обидных слов, – рада была оказаться полезной. Пользуйтесь полученной информацией на здоровье, а я пойду.

– Подожди, Каролина, – внезапно заговорил Михаил, – ты проделала большую работу, я не спорю, но прошу, больше не лезь в это дело, дальше мы сами. Это может быть и опасно.

Я удивленно подняла брови и едко произнесла:

– Что за фамильярность, лейтенант Райдович? Не помню, чтобы мы с вами переходили на «ты». – Здесь Василевский фыркнул и, смутившись, снова закашлял. – Спасибо за беспокойство, конечно, но я как-нибудь сама разберусь.

– Я надеюсь, с меня теперь все подозрения сняты и вы меня больше тревожить не будете? – обратилась я к капитану.

– Нет, не будем, спасибо вам за все, до свидания.

– До свидания, – и я вышла из кабинета.

Домой я ехала чрезвычайно довольная собой и чувствовала, что с плеч словно гора свалилась. Напряжение последних недель спало, и теперь я могла спокойно жить дальше, не думать о трупах, а самое главное, не видеть их своими глазами.

Вечером шел футбол, так что мне было чем заняться и без всяких там расследований.

Утро следующего дня началось так прекрасно, как давно не начиналось. Во-первых, я не проспала, во-вторых, отлично выспалась, в-третьих, хотя две наши ставки проиграли, мы все равно остались в небольшом плюсе, так что финансовых убытков не понесли. Такой счастливой я себя уже давно не чувствовала, в общем-то с начала всей этой канители с убийством Коляна. Знала бы я, что меня ждет…

На работе меня уже с нетерпением ждал Костик, радовавшийся тому, что две наши ставки все же выиграли. Он немедленно потребовал сесть и подумать, на что мы будем ставить в этот раз, но я отмахнулась от него, аргументируя, что на работе в первую очередь нужно работать, а потом уже своими делами заниматься.

Для начала я приняла статистику, потом мы с Аней около часа еще трепались обо всем подряд. Между делом я рассказала, что больше не подозреваемая, поэтому могу жить спокойно, на что моя коллега резонно заметила, что я и покой вещи несовместимые.

Костик же вел себя просто отвратительно, пританцовывая, он крутился вокруг нас, мешал разговаривать и строил такие рожи, адресованные Анюте (пока она, разумеется, его не видела), что я поняла, еще немного, и он придумает повод закатить очередной скандал, чтобы коллегу мою выгнать из зала.

Наконец я устала от пантомим охранника и заявила, что мне нужно в магазин, Анюта вызвалась выйти со мной, чтобы пойти на остановку, а Костик благоговейно поднял руки к небу, дескать, неужели.

На пороге зала мы с коллегой распрощались, и я поплелась в сторону магазина, в который мне, по большому счету, и не нужно было. Зато пока я смотрела на холодильник с колбасой, в голову пришла гениальная идея.

В зал я летела как ошпаренная, еще на пороге заорала Костику:

– Я придумала, какую сделать ставку! На победителя чемпионата!

Костя понимающе посмотрел на меня и кивнул:

– Испания?

– Испания!

Коэффициент в начале чемпионата должен быть хорошим, это потом, по ходу, когда команды отсеиваются и фаворит становится более явным, выплата за победителя становится все меньше, но в начале игр должен быть высоким.

Костик с удовлетворением заметил:

– Ну хоть здесь у нас разногласий не возникает. Только вот вопрос, сколько ставить?

Я задумалась:

– Тут или пан, или пропал. Давай десятку?

Охранник задумчиво поскреб подбородок.

– Ну десятку мы чаевыми не наберем, только если за смен пять, да и то, если повезет и игроки будут нормальные приходить… К тому времени уже чемпионат пройдет…

– Значит, нужно забирать зарплату, – закончила я его мысль, – подождем Вадика, поговорю с ним, чтобы завтра утром нашу получку взять.

Дальше мы начали увлеченно обсуждать ставки, и время пролетело незаметно. А после обеда неожиданно заявился Вадик, который обычно раньше шести вечера не заглядывал. Он, по обыкновению, начал шутить свои дурацкие шуточки, но я его обрадовала сообщением о том, что уже не подозреваемая. Босс немного сник, как же, столько юмора на тюремную тему еще осталось невысказанным, и ретировался быстрее обычного, наверное, придумывать новый повод для издевательств. Я же, совсем забыв о том, что собралась забирать завтра зарплату,