раздражённо спросил Сирейли.

– Не, он уехал по делам, – ответил второй наш знакомый из игорного дома.

– Тогда поверенный моего отца здесь?

– Да, он в своём кабинете, – первый встречающий охранник согласно кивнул, – и он уже приглашал тебя в гости за новостями.

– Вот как?

Если Праудмор и был удивлён, то явно постарался это скрыть за будничной интонацией. А я не спешила встревать в разговор.

Сделала шаг вперёд и вынужденно прихватила юбки, всколыхнувшиеся почти до колен.

– Вот это тут сквозняк… – констатировала очевидное.

Сирейли улыбнулся.

Впереди за поворотом узкого коридора показался сухощавый седовласый мужчина в дорогом чёрном костюме и бриллиантовых запонках. Скрипучим голосом он пожелал ответить на моё утверждение:

– Окна открывать запрещено, да и решётки не позволят сделать этого. Солнечный свет сквозь мутное стекло проникает плохо, поэтому приходится устраивать дополнительную систему вентиляции, чтобы совсем не задохнуться от пыли и копоти.

Я пожала плечами, покосилась на несчастную свечу, догорающую в стеклянном подсвечнике на стене, а заодно склонилась к боссу и на ушко прошептала:

– Вообще‑то в темноте проще всего проворачивать плохие делишки.

Зачем я это сделала? Не знаю. Просто вырвалось. Поумничать захотелось. А начальник ничего не сказал. Ну и ладно.

Оказалось, наглец Прауди лишь дожидался, когда наш сопровождающий отвернётся.

– Например, вот такие?

Я почувствовала, как меня кто‑то ущипнул чуть ниже талии. Очень ниже. И не очень талии!

– Ах ты… – начала было я, но вовремя вспомнила, что мы не одни.

– Дора, не так ли? – герцог буднично подсказал о нашем уговоре.

– Помнится, я согласия не давала на подобное, – осталось только проворчать.

– Не знаю, о чём ты.

Сирейли ускорился и прошёл вперед.

Ну и ладно, тоже воспользовалась моментом, протянула руку и, так сказать, вернула должок. Изумление мужчины было видно отчётливо, к тому же мы подошли к той самой несчастной свечке, которая находилась сейчас справа над плечом руководства.

– Долг платежом красен, – промурлыкала я себе под нос.

– Как ты посмела! – возмутился наглец, а не мужчина. Ему можно, а мне – нет?

– Не понимаю, о чём вы?

Сделала вид, будто искренне верю в сказанное.

– Слушай, а она мне нравится, – послышался зычный голос, кажется, Дастена. – Если у вас не сложится, пригласи её ко мне. Я её не обижу… Да и деньгами не обделён, внешность, должность, всё при мне.

– Опа, а у нашего Прауди появились конкуренты? – второй охранник хмыкнул. Оба нынче попирали стеночку у выхода из банка к водным воротам. Оба скучали.

– Уволю.

Зло бросило начальство непонятно кому. Но, судя по громкому смеху позади, – явно не мне. Выдохнула. Но мстить в ответную не передумала. Страшно – да, но самооценка дороже. По крайней мере, мне так кажется.

Мы наконец повернули один раз, второй и вышли к лестнице, что вела в большую скудно обставленную, пахнущую бумагами и пылью, гостиную, ко всему прочему полную народу.

Один клерк сидел в кресле возле стопок бумаг и поочерёдно просматривал каждую, прежде чем бросить её на растопку камина. Трое работали за столами и что‑то штамповали. Стучали печатями ритмично по листкам бумаги, перекладывая те из стопки в стопку.

Листок, шлёп, переложить в другую стопочку. Наверняка такова должностная инструкция.

Зачем и почему? Не понятно. Но стараюсь не глазеть. Другой мужчина потягивал трубку и просто стоял, попирая балюстраду лестницы на второй этаж.

– Идёмте, – провожающий махнул рукой куда‑то вверх.

А я не удержалась и спросила:

– Что он делает?

Кивнула в сторону этакого мусоросжигателя.

– Проверяет исполнение старых дел, переписку с истёкшим сроком давности для секретных бумаг, в общем всё, что подлежит уничтожению.

– О‑о‑о, да у него ответственная должность.

Вообще‑то я говорила серьёзно. А Сирейли скривился, будто я его унизила.

– Время от времени меня тоже припахивают, – пояснил он. – Доступ к секретной переписке есть далеко не у всех, знаешь ли.

Ой, ну всё. Сейчас начнёт набивать себе цену. Все мужчины одинаковы. Точнее многие. Под эти мысли я поднялась наверх и проследовала в третий по счёту кабинет. А там нас встретила более‑менее освещённая комната. И то, потому что в ней сейчас горело с десяток свечей, большая часть из которых находилась под потолком в хрустальной люстре.

Так‑так, начальник себе в комфорте не изменяет. Всё как у людей.

– Пра‑а‑а‑аудмор!

Из кресла поднялся одутловатый тучный мужчина с рыжими вихрами на голове под напудренным белоснежным париком, как у судей. Неужели у них так положено?

– Громчер, – Сирейли кивнул и поспешил меня представить, – знакомься, а это… – он ненадолго замялся, – моя спутница жизни.

– О, я смотрю, ты наконец внял уговорам отца и решил опять остепениться?

– Опять?

Я удивлённо воззрилась на вруна предо мной.

«Не умею обращаться с женщинами…» – как он оправдался там, в подворотне? Это тоже ложь?

– Я сюда по другому делу, – Праудмор прошёл ко столу и поднял оттуда стопку бумаг. – Есть для меня письма?

– Письма?..

Мистер Громчер призадумался.

– Было для меня, в котором я был уполномочен лишить тебя не только финансов, но и титула, и рабочего места, если ты наконец не ответишь отцу согласием вступить в брак с новой претенденткой, которую он тебе выбрал.

Мы с Праудмором переглянулись. Не знаю, каким местом, но я уловила ход его мыслей и на опережение предупредила.

– Даже не думай, – прошипела я тихонько, чтобы только он услышал. – Не‑а.

– Дорогая, – он шагнул в мою сторону, – не смущайся, тут все свои.

Ничего себе? Решил заодно использовать меня, чтобы отмазаться перед отцом? Чтобы его не лишили финансирования?

– Но я же не та претендентка, которую отец выбрал тебе в жёны, – искала варианты соскочить.

– О, милая, вы не переживайте, – «обрадовал» поверенный. – Балор будет рад любой молодой женщине в качестве невестки, которая способна выносить и родить ему здоровых внуков. Минимум двоих, мальчика