всей Сицилии. Пожалуйста, позвольте мне показать вам наши дизайнерские платья. Только лучший тутовый шелк и алансонское кружево из Франции.

— Ваш товар прекрасен, но мне больше ничего сейчас не нужно.

— Но. но мистер Де Санти сказал, что тебе нужно все. Двадцать с лишним пар штанов. Топы в тон. Обувь, дополняющая каждую комбинацию. Платья. Возможно, несколько кардиганов. Его тон меняется от чрезмерно озабоченного до откровенной паники. — Как я могу пойти туда и сказать ему, что, кроме этих избранных вещей, ты не смог найти ничего, что тебе понравилось?–

— Правда, мне больше ничего не нужно, кроме этого.

— Пожалуйста, мисс. — умоляет Альбини, скручивая перед собой пальцы. — Мистер. Де Санти будет мной очень недоволен. Могу я хотя бы показать вам наш выбор вечерних платьев?

Я качаю головой и выхожу из комнаты, похлопывая старика по руке, проходя мимо него. — Я скоро вернусь.–

Внешняя зона бутика огромна, заполнена белыми деревянными стеллажами и стеллажами, которые сочетаются со старинной стойкой, демонстрирующей лучшие произведения высокой моды. В стороне находится элегантная зона отдыха с большим кожаным диваном. Я предполагаю, что именно здесь мужья, парни или любовники обычно ждут, пока их лучшие половинки делают покупки. Похоже, похитителям здесь тоже рады, поскольку именно там я нахожу Рафаэля. Он опирается на подушки, раскинув руки на спинке дивана и опираясь одной лодыжкой на противоположное колено.

— Что-то не так, Веспетта?

Мои глаза превращаются в узкие щелочки. Будь он проклят. Почему он не мог выбрать такое клише, как — красивый— или — ангел—? Я ненавижу их. — Мистер. Альбини чуть не обссался в штаны, потому что, очевидно, я не смог забрать все товары из твоего списка покупок. Он так напуган, что я боюсь, что у него случится сердечный приступ.

— Он просто боится, что я убью его, если он не достанет тебе то, что тебе нужно.

Я закатываю глаза.

— Я хочу, чтобы вам было комфортно во время вашего пребывания здесь, мисс Петрова. Если мое намерение будет сорвано из-за неспособности Альбини предоставить приемлемые услуги, я накажу его. Поэтому, — он кивает в сторону вешалок с одеждой, — вам лучше возобновить выбор вещей, которые вам нравятся. Что-то кроме бесформенных джинсов и мешковатых топов, если это вообще возможно.

— Мне нравятся джинсы и мешковатые топы.

— Почему?–

— Потому что. Я. Они мне просто нравятся, — говорю я и отвожу взгляд.

Я ненавижу бесформенные джинсы и мешковатые топы.

Красивые платья. Обтягивающие топы ярких цветов. Джинсы скинни в сочетании с шелковыми блузками и туфлями на высоком каблуке. Это то, что я люблю носить. Это делает меня счастливым. Каблуки особенно потому, что я меньше чувствую себя Дюймовочкой из сказки, которую мама любила мне читать, когда я был ребенком. Жаль, что именно из-за этого люди видят во мне пустоголовую девчонку каждый раз, когда я наряжаюсь.

— Вы ведь не хотите, чтобы Альбини оказался в отделении неотложной помощи в такой прекрасный день?–

— Отлично. — Я поднимаю бедро и указываю на него пальцем. — Но, чтобы ты знал: покупка мне кучу дорогой одежды не сделает тебя мне лучше.

Легкая улыбка тронула губы Рафаэля, когда он подпер подбородок ладонью и наблюдал за мной с танцующим в его глазах весельем. — Вы даже не представляете, насколько удивительным я нахожу этот маленький факт.

Фу. Я разворачиваюсь и несусь к стойке с блузками, а меня преследует глубокий смех Рафаэля. Просматривая ближайшие товары, краем глаза я замечаю, как мистер Альбини и три продавщицы выглядывают из-за слегка приоткрытой двери гардеробной, их головы сложены в ряд, как смайлики с наклоненными лицами.

Похоже, мой маленький хакер пытается отомстить мне за то, что я заставил ее покупать больше одежды. выбрав в магазине все, что есть в наличии, ее размера.

Я складываю руки за головой и рассматриваю море белых пакетов, разбросанных по полу вокруг стойки. Их должно быть не менее пятидесяти. Она сделала Альбини счастливым туристом, это точно. Я не припомню, чтобы когда-либо видел его таким взволнованным, как в этот момент, когда он звонит в двадцать третью пару каблуков.

— Думаю, это последний, синьор Де Санти—, — говорит он, когда одна из продавщиц кладет коробку в сумку.

— Еще нет. — Я поднимаюсь с дивана и подхожу к Василисе, которая на фоне белизны покупок выглядит как сдутый воздушный шарик. Когда она начала складывать вещи на стойку более двух часов назад, она выглядела очень самодовольной. Она бросила на меня взгляд, говорящий: — Ты просил об этом—, и одарила меня подлой улыбкой. Могу поспорить, она ожидала, что я остановлю ее. Когда я не делал ничего, чтобы ограничить ее усилия, она продолжала выносить на передний план все больше и больше вещей, и ее лицо медленно менялось от озорной ухмылки до раздраженного лица. Сейчас она выглядит просто уставшей. Неудивительно, после почти трёх часов примерки одежды и обуви.

— Не думаю, что у них есть что-то еще моего размера—, — ворчит она.

— Ты забыла платье.

— Мне он не нужен.

Мои глаза осматривают магазин, останавливаясь на витрине элегантных платьев. Центральным элементом является золотое платье в пол. Квадратный вырез обнажает плечи и мгновенно напоминает о вечной красоте и элегантности. Прозрачный облегающий лиф и длинные рукава отделаны кружевом с замысловатым цветочным узором, а плиссированная юбка выполнена из струящегося однотонного шелка. И спереди с правой стороны разрез во всю длину, доходящий до верхней части бедра. Платье одновременно изысканное и декадентское. Оно будет смотреться красиво на любой женщине. В частности, это выглядело бы чертовски сексуально.

Как и пара черных туфель на шпильке с широким ремешком на щиколотке, украшенным золотой застежкой. Туфли стоят на небольшой подставке неподалеку, но я уже вижу их на стройных ногах моего невольного гостя.

— Альбини, — говорю я и киваю в сторону платья. — Туфли тоже.

— Это не подойдет, — бормочет Василиса, следя за моим взглядом.

— Альбини позаботится о том, чтобы все было отрегулировано. Иди, примерь.

Изящные зубы Василисы впиваются в ее нижнюю губу, жестоко терзая ее мягкую, податливую плоть, когда она смотрит, как продавцы убирают платье с витрины. Ее глаза мерцают и полны удивления, она излучает чистую невинность и ненасытную тоску, подобно ребенку, жаждущему своей любимой конфеты, зная, что он не сможет получить ее до того, как закончит обед.

— Хорошо, — шепчет она и следует за Альбини, пока он несет платье в гримерку.

Я жду несколько минут, а затем следую. Хозяин встал у двери, сложив руки перед собой.

— Это самая изысканная одежда, которая у нас