не проявил любопытства по отношению к ней, поэтому генерал решил дать ей шанс поговорить с ювелиром. Вряд ли жид, даже о чем-то догадавшийся, станет болтать.

Воронцова подошла к ювелиру и попросила:

— Уважаемый, могу я посмотреть, как вы делаете эти самые перья? Опекун о вас отзывался как о великом мастере! Я же всегда тяготел к искусству и хотел бы увидеть истинного мастера за работой! Вы позволите?

Мягкий тон юноши, его прекрасные глаза и смиренный поклон польстили старому жиду, и он не смог отказать подопечному гостя. Да и что тут такого?

— Конечно, конечно, проходите, прошу вас! Генерал, герр Хенрик, вы с нами или я велю подать угощение в доме? Моя жена будет польщена вашим визитом!

Вайсы решили не мешать разговору, чтобы не давить на ювелира — пока. Аня должна справиться, они уверены. Да и поесть было бы неплохо: готовила Сара Фридман действительно хорошо.

Святая святых Фридмана была небольшой комнаткой с несколькими столами, печью для разогрева металла, аккуратными ящиками с подручными инструментами, весами, тусклым освещением и двумя парнями, согнувшимися над работой.

— У вас непростой заработок, герр Фридман! — сказала Аня. — Света маловато, глаза устают, наверно? И спина тоже? Я вам так сочувствую! Так что там с перьями?

Ювелир не мог избавиться от неправильности в этом юноше, но провел посетителя к столу, где ранее занимался пером. Маленькая деталь была зажата в небольших тисках, и Ося полировал ее, убирая шероховатости, вручную.

Аня сразу поняла, в чем проблема. Откуда к ней приходили такие озарения, она не понимала, но принимала. Каждое перо ювелир вырезал и доводил до ума по-одиночке. Тонкий лист то ли серебра, то ли стали лежал на столе вместе с ножницами по металлу (толще обычных), и на нем были видны очертания вырезанных ранее заготовок.

— Мастер Фридман, а вы не пытались штамповать заготовки? Ну, как печенья, например? Тесто раскатывают, потом кружкой выдавливают по всей поверхности кружочки, которые и будут будущими печеньками. Понимаете? Кружка— это штамп, у вас — выкройка пера. Их можно раскладывать по листу так, чтобы использовать всю поверхность, ну как бы так… — и Аня приложила к вырезанной пустоте выкройку пера, перевернув его для большего прилегания.

Ося почувствовал дрожь возбуждения. И почему ему не пришло в голову такое? Действительно, все гениальное — просто! А если сделать форму с углублением? Мысль побежала вперед…

— Юноша, вы подарили мне будущее! Спасибо, я обязательно так и сделаю! Это же отличная мысль! Как вам пришло на ум столь изящное решение?

— Да что вы, мастер, это мелочь! Бывает иногда. Надеюсь, ваш труд станет легче. Это лучшая благодарность для меня. А можно мне посмотреть ваши украшения?

***

Ося Фридман действительно был профи и с фантазией: его изделия Ане понравились, и она, переговорив с генералом, подкинула мастеру идею английского замка на серьгах и фероньерки. Ося тут же написал обязательства о патентовании и той же доле, как раньше, с Карлом Вайсом, выплатив и единовременное вознаграждение за идею, и сумму прибыли с уже проданного. Мимоходом Воронцова посетовала, что не видела ни одного граненого камня, хотя в своих путешествиях (туманно упомянув восток), встречала такиииие красивые изделия!

— Граненые сапфиры просто сияют на солнце! Мастер Фридман, думаю, с вашим талантом вы первым найдете способ создавать такую же красоту! Слышал, что тамошние ювелиры используют алмазы для срезания лишнего камня — бросила она напоследок.

У Оси от перспектив кружилась голова: непрост юноша, но идеи!!! Ювелир интересовался восточными тайнами в своем деле, подобное ему не показалось сказкой, значит, надо заняться. Есть у него дальний родственник, нелюдим, но с мозгами… Если его направить и помочь… Генерал, я вас озолочу! После того, как сам разбогатею, разумеется.

Глава 21

Поездка к ювелиру как-то плавно перешла в визит к Шмидтам: Шульц бил копытом и требовал турки и мельнички. Его ресторан еще больше прославился после того, как Пауль освоил кофеварение и прочие рецепты. Посетители чуть ли не в очередь записывались, стало модным «испить кофэ у Шульца». Толстячок потирал руки и мечтал открыть филиал в Мюнхене. К нему уже обращались за рецептами, но пока Отто отказывал — сам не наелся!

Отсыпанное серебро Фридмана позволило оплатить сделанные несколько мельничек и турок, на которых стал специализироваться Андрис, выдать аванс на еще один самогонный аппарат и закуп меди на будущее. Ханс похвалился проданными соседям пилами и терками (немного, но спрос есть), экспериментами по отливке мясорубок и осваиваемой резьбой, а генерал — самогоном. Кузнец оценил.

— Ха, ваше благородие, недурственный напиток вы сделали! Получше пива, как по мне! И греет нутро, и веселит! Моя жена, фрау Анна, оценила вашу терку для капусты, говорит, быстро и просто, теперь по осени легче справится с урожаем! Она и хрен посадить решила, когда я рассказал про него! Вы ей только уж, пожалуйста, подскажите, как его готовить, чтоб как у вас вышел!

Андрис получил еще один поцелуй в щеку, когда показал Воронцовой турки. Парень «выпендрился» и нанес на них узор — сделал чеканку. Ханс ругался сначала, но похвала и поощрение от Анны заставило его посмотреть на сына другими глазами. Петер не отстал от брата: его венчик с площадкой для отделения желтков удостоился еще одного поцелуя гостьи, а прообраз валков для отжима белья — благодарности. Глядя на валки и представляя, как облегчится труд прачек, Воронцова вдруг вспомнила про стиральную доску, которую использовала бабушка, пока еще не купили стиральную машинку. Приспособление то еще, руки все равно страдали от потертостей, но скорость работы явно увеличивалась. Да и несложное, ей казалось, изготовление ребристой железки должно быть. После обеда, поданного женой Ханса, она отозвала в сторону Петера и объяснила тому «устройство» доски, указав на необходимость в нержавеющем металле. Петер идею подхватил и заявил, что понимает, как этого добиться. Ударили по рукам, и парень помчался к отцу и брату с новой задумкой.

Дом Шмидтов был уютным, чистым и светлым, а его хозяйка — добродушной толстушкой. Она приветливо принимала высоких гостей, вкусно накормила и приглашала остаться на ночь, но Вайсы предпочли остановиться в гостинице, чтобы не привлекать излишнего внимания и не стеснять хозяев. Договорились, что остальные изделия Шмидты привезут к Пасхе: весенние работы, планируемые Хенриком, вряд ли позволять господам отлучиться из замка. Получили помещики и пару лопат по эскизу попаданки, тяпки, пилу и обитый железом плуг, который везли, чертыхаясь и матерясь, на отдельно нанятой повозке.

Вся эта поездка