Я сердилась на Дамира.

И… мне было страшно находиться вблизи с этим мужчиной, потому что он лишал меня самообладания. Разумом я отрицала притяжение между нами, но физически тянулась к нему каждой частичкой тела.

Я порывалась с места, желая последовать за Леоном. Присутствие Самсонова напоминало о себе тяжелой пульсацией в затылке, когда я отвернулась в противоположном направлении, чтобы проводить удаляющуюся фигуру Власова раздосадованным взглядом.

— Заходи внутрь, Вика, — раздалось угрюмое указание.

Стараясь не оглядываться на Дамира, я прошествовала мимо него к раскрытой входной двери в лофт.

ВИКА

— Голодная? — сухой вопрос Дамир адресовал мне.

Я в задумчивости провела кончиками пальцев по предплечью, поглощенная пейзажем раскинувшегося передо мной города. С высоты птичьего полета столица предстала в несколько ином свете. Но она все так же оставалась необозримой. Раскинула улицы, обветшалые и современные здания, магистрали на многие километры. Москва погрузилась в вечерние сумерки, но смена времени суток на шум не повлияла. Чем темнее становилось, тем чаще вспыхивали новые огоньки. Красные, синие, желтые и белые точки загорались на полотне мегаполиса, гипнотизируя переливающимся сиянием.

Услышала, как Самсонов издал хриплый вздох.

— Здесь имеется доставка еды, — проинформировал он, расхаживая за моей спиной.

Я отвлеклась от гипнотизирующего вида города и вгляделась в отражение панорамного окна, сфокусировав взор на передвигающемся, чуть размытом от преломления света силуэте брюнета.

Одна его рука покоилась в кармане брюк. В другой он держал телефон и водил большим пальцем по экрану. Когда молодой мужчина поднял голову, будто чувствуя на себе мое внимание, я поспешно дернула головой вправо.

За исключением моего неровного дыхания и приглушенных шагов Самсонова в лофте было очень тихо. Премиальные апартаменты с высокими потолками включали в себя отделку деревом, стеклом и металлом. Открытая планировка помещения с минимумом стен и максимумом пространства навевала иллюзию свободы. Зонирование гостиной от кухонной зоны осуществлялось с помощью длинной барной стойки и широкого Г-обратного дивана с замшевой обивкой. Спальня начиналась на небольшом подиуме, разделенная от зала деревянной перегородкой, со стороны гостиной к ней крепился телевизор с восьмидесятидюймовой диагональю.

На второй уровень лофта вела лестница со стеклянными ступенями. Внушительных размеров терраса вмещала бассейн с подцветкой, гигантскую душевую кабину, отделяемую выдвижной дверью из стекла, и джакузи. Вторую ванную комнату, о которой упоминал Леон, я так и не нашла.

— … Ты меня слушаешь, Вика? — ворчливо пробасил Дамир.

Я пропустила предыдущую часть его обращения, увлекшись раздумьями.

Развернулась на пятках к брюнету, вопросительно изогнув бровь.

Охрана, доставив мои вещи в апартаменты, покинула это место. Мы остались с Самсоновым вдвоем.

— Поскольку ты витала в облаках и не выходила на контакт, я заказал пиццу, — язвительно объяснил он, направившись к кухне.

Скинув с плеч пиджак, бросил его на барный стул. Я судорожно выпустила из легких воздух, залюбовавшись перекатыванием мышц крепкой спины. Но тут же дала себе мысленный пинок под зад.

Нельзя думать о том, как сексуально брюки обтягивали его ягодицы.

Нельзя возбуждаться от вида его порочных губ, которые он приоткрыл и высунул розовый кончик языка, чтобы провести им по нижней.

Нельзя желать касаться мускулистых рук и очертить каждую выступившую венку.

Нельзя мечтать о том, чтобы провести ладонями по широким покатым плечам, прижаться губами к мужественному подбородку, опуститься к шее, яремной впадинке, твердой груди, ногтями провести по рельефной плитке пресса, замедлиться, достигнув полоски черных волос, и замереть в сантиметре от пояса брюк…

Ощущая полыхающее пламя на щеках, я резко взметнула взгляд к лицу Самсонова и с удивлением обнаружила, что он смотрел на меня. Внимательно, затаившись. Закатал рукава рубашки по локоть, расстегнул две верхние пуговицы, обнажив небольшой участок смугловатой кожи.

— Опасно, Вика, — просипел он неожиданно.

— Что? — на выдохе прошелестела я.

— Опасно так смотреть на меня. Провоцируешь на что-то большее?

Ты ненавидишь его, ты ненавидишь его, ты ненавидишь его! Не смей растворяться в низменных физических потребностях!

— Я ни на что не провоцирую, — отозвалась без должной категоричности.

Обратила внимание, как Дамир сжал кулаки.

— Ночь будет долгой…

— Ты останешься на ночь?

Меня бросило в жар.

В лофте только одна кровать.

— Останусь, — медленно произнес брюнет, не сводя с меня голодных, пронизывающих глаз.

— Что… скажет твоя жена? — вымолвила первый пришедший на ум повод передумать.

— Как мило, что ты волнуешься о спокойствии Нелли после того, как мы с тобой развлеклись в моем кабинете, — склонив голову вбок, Самсонов приподнял левый уголок рта в плутоватой полуулыбке.

Я прикрыла глаза.

— Прекрати.

— Что прекратить?

— Играть со мной. Сперва манишь, затем отталкиваешь, и снова влечешь к себе…

— Меня забавляет твоя реакция, — он равнодушно пожал плечами.

Отлично! Всегда мечтала о статусе чьего-то персонального Арлекина.

— Найди другой объект для веселья, — процедила я, наградив брюнета испепеляющим взглядом.

Черт возьми, в этом дурацком лофте негде было скрыться и эффектно захлопнуть за собой дверь!

Куда бы ни пошла — не избавлюсь от присутствия Дамира. Здесь он заполнял собой каждый свободный сантиметр пространства. Аромат его парфюма с древесными и цитрусовыми нотками проникал в меня, окутывал сознание ядовитым дурманом. Как и расслабленный, глубокий голос, просачивающийся через поры. Прямой, цепкий, стальной взгляд, раздражающий нервные окончания и прогоняющий волны мурашек по всему телу.