— Прелестно будет выглядеть на тебе, — все время повторял он, как и сейчас, но Виктория оставалась непреклонной.

— Нет, — сказала она и на этот раз. Однако Рорк проигнорировал ее слова. Он просто пожал плечами и, пройдя мимо нее, открыл дверь в магазинчик. Продавщица шагнула вперед, любезно улыбаясь.

— Рорк. — Виктория посмотрела на него укоризненно. — Я не собираюсь заходить сюда.

Он сунул руки в карманы и прислонился спиной к открытой двери.

— Прекрасно, — спокойно заявил он. — В таком случае я буду просто стоять здесь и ждать. — Коварная улыбка скривила его губы. — У нас еще несколько часов до заказанного в ресторане обеда. Уверен, что продавцы не будут возражать.

— Рорк, это глупо…

Он шутливо поклонился ей.

— Да, конечно, сеньора. Но почему бы вам не повести себя умней и не примерить это платье?

Виктория недовольно хмыкнула, но делать было нечего, и она прошла мимо него в магазин.

— Прекрасно, — холодно сказала она. — Я примерю, но потом ты сам будешь объяснять продавщице, что у меня нет никакого намерения покупать его. Это тебя устроит?

Его это устраивало. Рорк быстро заговорил с продавщицей по-испански: с ее стороны было очень много «да, сеньор» и любезных улыбок. Минуту спустя Виктория оказалась в маленькой уютной примерочной, почти сплошь увешанной зеркалами, а продавщица помогала ей надеть сине-зеленое платье.

Оно было еще чудеснее, чем Виктория себе представляла. К платью были подобраны легкие босоножки в цвет на высоких каблуках. Волосы Виктория зачесала назад, укрепив прическу парой блестящих гребней.

— Сеньорита выглядит очаровательно, — сказала продавщица, и Виктории нечего было возразить, поскольку она и сама видела, как синие переливы ткани платья чудесно гармонируют с синевой ее глаз.

— Ты прелестна, — прошептал Рорк, когда она вышла в салон и плавно повернулась перед ним. Он поймал ее в объятия и поцеловал, а улыбающаяся продавщица из деликатности отвела глаза в сторону.

Когда Виктория вернулась в примерочную, чтобы переодеться, то застыла в изумлении. Ее вещи исчезли, а на их месте лежала целая куча шелковых платьев, блузок, брюк.

— Что это такое? — растерянно спросила Виктория.

Продавщица улыбнулась.

— Ваш жених просит вас примерить эти вещи, сеньорита.

— Мой жених?

— Да. Он такой обаятельный.

Густой румянец залил щеки Виктории.

— Но он не… — она заколебалась. А почему бы и нет, что в том плохого? Пусть ненадолго побудет ее женихом, никому это не повредит.

— Хорошо, — сказала она, сдаваясь. — Давайте устроим ему показ мод, если он этого хочет.

— Я думаю, — шепнула продавщица заговорщическим тоном, — что он просто хочет сделать вас счастливой. Я никогда не видела, чтобы мужчина так блаженно улыбался, когда его дама крутится перед ним в новом платье.

Он и в самом деле выглядит счастливым, думала Виктория всякий раз, как выходила к нему из-за занавески, и это радовало ее. Как же приятно доставлять ему удовольствие! А к тому времени, когда она перемерила все отобранные им вещи, была счастлива и сама. В глазах Рорка светилась радость, неподдельная. Виктория невольно вспомнила о женщине, на которой он был когда-то женат. Доставляло ли ей удовольствие делать его счастливым?

Когда это маленькое шоу было окончено, Виктория вновь натянула свою одежду и поправила перед зеркалом волосы. Продавщица будет разочарована сегодня, подумала она. Нужно все же купить у нее какой-нибудь шелковый шарф или пару чулок, чтобы женщина хоть не зря старалась.

У нее перехватило дыхание, когда она вышла из примерочной: Рорк ждал ее в дверях, окруженный горой блестящих коробок и пакетов.

— Желаю вам с удовольствием носить новые вещи, сеньорита, — сказала довольная продавщица, и пока Виктория старалась прийти в себя, Рорк взял ее за руку и повел к ожидавшему возле магазина такси. Он усадил ее в машину, потом сел рядом в заваленный пакетами салон.

— Что все это значит? — спросила она. Он с невинным видом пожал плечами.

— Я не мог решить, что мне нравится больше, и поэтому купил все.

— Ты купил все?! Платья, брючные комплекты, костюмы?…

Рорк засмеялся, притянув ее к себе и поцеловав в лоб.

— Не забудь кружевной пеньюар. Он понравился мне больше всего.

Виктория глубоко вздохнула.

— Как ты мог так поступить со мной? Я же сказала, что не позволю тебе тратить…

— Да. Я знаю. — Он взял ее руку и поднес к губам. — Но это доставило мне столько удовольствия, что я не мог удержаться.

— Рорк, это могло сработать, когда мы были в Понсе. Но здесь…

— Пожалуйста, любовь моя. — Его рука сжала ее пальцы. — Пожалуйста, скажи, что принимаешь мои подарки.

Она подняла на него глаза. Он сказал «пожалуйста» и этим простым словом уничтожил всю ее решимость. Было что-то глубоко трогательное в том, что у нее есть такая власть над этим человеком, который мог заставить тысячи людей плясать под свою дудку.

Слезы наполнили ее глаза, и она быстро наклонила голову, чтобы скрыть их.

— Ты невозможный человек, — пробормотала она. Рорк мягко засмеялся, обвил рукой ее талию и притянул поближе к себе.

— Нет, — прошептал он. — Просто я очень сильно влюблен.

Вечером Виктория надела свое великолепное новое сине-зеленое платье, и они пошли ужинать в уютный ресторанчик на берегу моря. В конце Рорк заказал бренди, а когда его принесли, сказал что-то по-испански официанту и, расписавшись на поданном счете, встал.

— Пойдем, — сказал он, протягивая Виктории руку.

Немного удивившись, она поднялась.

— Разве мы не будем пить бренди?

Рорк загадочно улыбнулся.

— Можешь захватить бокал с собой, — сказал он и взял ее за руку.

Несколько минут спустя они уже были на берегу. Спускались сумерки. Виктория сняла босоножки на высоком каблуке, а Рорк засунул их в карман своего смокинга. Он обнял ее за талию, и она, опустив голову ему на плечо, ступала по прибрежному песку босыми ногами.

— Это какой-то декаданс, — сказала она с улыбкой. — Запах моря, лунный свет…

— Дома, в Бродвелле, у тебя такого не бывает? — шутливо спросил Рорк. Виктория усмехнулась.

— Не скажу, чтобы это было похоже на мой обычный субботний вечер: кино и пицца.

Он засмеялся.

— Без бренди?

— Без бренди, без лунного света над Карибским морем и теплого песка под босыми ногами…

— И без меня, целующего тебя, — севшим голосом проговорил он.

Она подняла голову, а он склонился к ней, и их губы слились в поцелуе. Наконец она вздохнула и снова положила ему голову на плечо.