Повертев радиостанцию в руках, разглядывая ее, я нажал на кнопку включения и расстроился. Небольшого размера жидкокристаллический экранчик несколько раз мигнул и отключился окончательно, извещая о том, что заряда не осталось. Сначала меня обуяла злость, отчего мне захотелось зашвырнуть устройство куда подальше. При этом тут же снова всплыли в голове слова Грешника о моей удачливости, и я уже был готов к броску этой никчемной сейчас игрушки через весь салон автомобиля, но вдруг мне пришла более чем логичная мысль о зарядке. Немного подумав, прежде чем начинать перерывать все внутри внедорожника, я медленно перебрался в его переднюю часть, а затем, протиснувшись между спинками кресел, уселся на пассажирское место и открыл бардачок. Правильно, а где бы я, например, стал хранить это устройство?! Конечно же, под рукой, а не где‑нибудь в багажнике. И вот тут мои логика и чувства не подвели. Среди кипы разнообразной мелочи оказалась небольшая подставочка с контактами и идущий от нее тоненький шнурок, на конце которого болтался переходник для прикуривателя. Удерживая в руке зарядное устройство, я снова улыбнулся своей догадливости.

Вставив разъем в прикуриватель, я усадил на подставку радиостанцию и снова нажал на кнопку включения. Несколько секунд экранчик на приборе мелькал перебором разнообразных символов, а затем наконец засветился стабильно, а из динамика послышалось тихое шипение.

Долгое время я перебирал диапазоны волн, при этом не прекращая повторять слова: «Прием» и «Меня кто‑нибудь слышит?», но рация упорно молчала в ответ. Чуть позже я вернулся назад в багажный отсек, осознав, что если ребята и живы, то, возможно, они уже слишком далеко отсюда, да и батареи в их рациях тоже, скорее всего, были мертвы. Но рацию все же оставил в режиме сканирования, хотя и понимал, что все равно придется делать так, как и задумывал изначально: хватать все самое важное и валить из этого города.

Отстегнув замочки на ящике, я с небольшим трудом из‑за тесноты откинул крышку. Оружия внутри было много, действительно много. Причем лежало оно друг на друге как попало, вперемешку. В этом ребят можно было даже упрекнуть, ведь если что‑то из этого срочно понадобилось бы, то быстро найти нужный ствол оказалось бы целой проблемой. Правда, насколько я понял, все эти пушки были трофейными и собирались на продажу, поэтому‑то и отношение к ним было соответственное. Впрочем, оружие мне не было нужно. Точнее сказать, не хотелось мне тащить на себе лишний вес. Конечно, я был полон искушения сменить свой «Калашников» на «М4» с глушителем, но побоялся ее ненадежности, а брать ее с собой допом не захотел опять же из‑за веса.

В одном из отсеков ящика так же вперемешку были уложены различные магазины с патронами, но, к сожалению, для моего автомата таковых не нашлось. Впрочем, в еще одном из отсеков патроны валялись россыпью, и, затратив некоторое время, я выудил почти сотню 5.45 для «Калаша» и сразу же набил ими свои опустевшие магазины, а остаток ссыпал в один из карманов. Для «Макара» нашлась всего одна обойма, но это было больше, чем ничего, что обрадовало неслыханно.

В путь собирался достаточно долго, можно сказать — очень долго. Все это время рация работала в режиме сканирования, но по — прежнему излучала тишину. Я же, подготовив свое оружие, решил порыться в машине в поисках еще чего‑нибудь необходимого. Нашлось сразу несколько банок армейской тушенки, и одна из них сразу же была мною открыта и поглощена, а еще одна помещена в рюкзачок на потом. Армейский же рюкзак, принадлежащий ребятам, брать не стал принципиально, будучи уверен, что если они все же вернутся к машине, то им на несколько человек один он окажется нужнее. Правда, свернутый спальный мешок я забрал не задумываясь, сразу же примотав его веревочкой к лямке рюкзачка рядом с кастрюлькой. А чего?! Пусть болтается сзади! Зато и поспать можно будет в любом месте, не опасаясь замерзнуть. Еще нашел охотничий нож в чехле, который сразу повесил на ремень, и саперную лопатку, но отложил ее в сторону у двери, чтобы подхватить на выходе.

В итоге перерыл всю машину и наконец наткнулся на карту, хотя, если честно, уже и подзабыть успел, что она сейчас важнее всего того, что я уже набрал. Видимо, усталость уже порядком сказывалась на памяти и внимательности. Надо бы поспать, но нельзя, нужно идти и как можно скорее, а выспаться можно где‑нибудь в лесу, главное, зайти поглубже.

Пока собирался, успел заметить через стекло нескольких ходячих невдалеке, которые сначала медленно приблизились к машинам, а затем как‑то резко сменили направление и скрылись в чьем‑то дворе. Решив, что их снова напугали мутанты, я долго осматривал округу, но ничего подозрительного не обнаружил и, закинув за спину рюкзачок, просунул между ним и спиной лопатку, благо, несмотря на размер, лямки у него оказались достаточной длинными. Затем я осторожно вышел из машины и, открыв переднюю пассажирскую дверь, схватил рацию и, выключив ее, сунул в карман разгрузки, но, немного подумав, вернул обратно. Не было смысла мне ее тащить с собой, учитывая ее слабый заряд, которого хватило бы на час от силы в режиме приема. Да и зарядное устройство с собой брать не стоило, опять же по причине того, что ребятам оно тоже, возможно, понадобится, к тому же заряжать рацию в лесу, увы, не получится…

Пригнувшись как можно ниже, стараясь ступать потише, я двинулся за город в сторону холма, который был напротив пожарной стации. Нет, я не собирался подниматься на него. Судя по карте, холм можно было беспрепятственно обойти как слева, так и справа. Единственное, что меня смущало, так это асфальтированная дорога, огибавшая холм слева. Уж больно не хотелось мне случайным образом обнаружить себя для каких‑нибудь бандитов. Да, я чувствовал в себе силы дать отпор зомбакам, но с людьми совсем по — другому — они, как правило, думают. И если доведется нарваться даже на небольшую группу, то завязавшийся случайный бой приведет только к одному результату — я погибну.

Впрочем, выйти из города получилось достаточно просто, лишь у пожарной станции меня заметили несколько мертвецов, гуляющих рядом с ней, и кинулись в мою сторону. Стрелять я по ним не стал, а, выпрямившись в полный рост, рванул через чей‑то огород сначала в поле перед холмом, а затем свернул вправо и через некоторое время уже спокойно шагал по еще не очень густому лесу, который все же скрыл меня от преследования.

Усталости не было. Точнее сказать, я просто о ней не думал и, медленно перебирая ногами, двигался через лес куда‑то на север. По всем расчетам сначала я должен был нарваться на деревушку «Могилевка», а от нее свернуть немного левее и шагать дальше к «Старому». Насколько я понимал, такой неспешный переход должен был занять у меня не более трех суток, что вполне устраивало. Шагая, словно на автопилоте, я глубоко погрузился в свои мысли и лишь изредка озирался в поисках опасности, но все было спокойно. Только теперь, оставшись один на один с собой в сравнительной безопасности, я наконец более плотно задумался о тех странных снах, что преследовали меня. Не давало мне покоя то, что если сны эти обо мне и я этот несчастный отец погибшего мальчика, то почему я не испытываю никаких эмоций? Более того, я вижу сны как‑то со стороны, но при этом очень подробно, словно смотрю кинофильм. В общем, не верилось мне, что я этот самый Саша, да и, если честно, я как‑то привыкать к этому миру стал, словно и не попадал сюда, а так и жил тут все время. Так же я долгое время размышлял о том, что же все‑таки случилось с Грешником и Монахом, думал о Кипише, постоянно прокручивая в голове то, как его унесло чудище. Как нужно было поступить мне в тот момент, что предпринять, чтобы все‑таки спасти его?..