— В общем, если вы хотите хорошую и крепкую нежить, надо как следует постараться, — тем временем завершил свою речь Савелий. — Поэтому практики у нас будет много.

— Насколько много? — с подозрением уточнила я.

Перспектива целыми днями ковыряться в чьих-то внутренностях не особо радовала.

— Четыре часа ежедневно, — сообщил магистр, с искренним удовольствием оглядывая наши вмиг помрачневшие лица.

— Неужели это настолько сложный процесс? — буркнул Визор.

— Нет, — жизнерадостно успокоил Савелий. — Но кто-то ведь должен обеспечивать первокурсников материалом для зомбирования. Их, между прочим, двенадцать человек.

Следующим пунктом у магистра шло распределение на практические занятия от кафедр. Правда, здесь все оказалось весьма просто: ребят попросту вписали в график дежурств морга. Мне же Савелий посоветовал после окончания занятий подняться к Литиции и уточнить у ведьмы порядок отработки.

— Ну и последнее, самое неприятное. — Магистр скривился. — С этого года у вас начинаются первые тренировочные поединки.

— Так это ж здорово! — Серж довольно потер руки.

— Здорово это элементалистам, — огрызнулся Савелий. — А у вас боевая некромантия как таковая только в следующем году начнется. Сейчас будут даваться только основы в рамках общей некромантии. Поясню: основы — это щит Тьмы и все тот же танатос. Причем танатос относится к разряду необратимых заклинаний и в поединках запрещен. А вот у элементалистов полно всяких фаерболов и пусть слабых, но молний.

Ничего себе перспективка!

— Это что же, мы целый год для них будем тренажерами для битья? — возмутился Ари. — Щит и парочка невнятных проклятий против фаербола?

— Ага, — подтвердил Савелий. — Вы все еще рады?

— Но почему так несправедливо?!

— Потому что заклинания элементалистов требуют только поддержки стихии. А большинство проклятий некромантии требуют тонкой работы с магической энергией. У вас просто нет необходимых навыков, чтобы воспроизвести их. Вон даже знак отрицания и то с трудом освоили, а это ведь одно из простейших плетений. За год научитесь, надеюсь. Ну а если не получится — значит, боевая некромантия, увы, не для вас. — Магистр развел руками. — Для успокоения скажу только, что практически никто и не осваивает.

— И сколько у нас таких занятий? — обреченно поинтересовался Визор.

— Два в неделю начиная со следующего месяца.

Теперь я поняла, почему у некромантов такой отвратительный характер. У меня при одной мысли о поединках и мишени для фаерболов он испортился тоже.

— Ладно. — Савелий поднялся. — У нас сейчас по плану подготовка тела к зомбированию, так что идите для начала пообедайте.

— Да вроде рано еще…

— Поверьте, потом вам есть вообще не захочется, — обнадежил магистр и ушел.

— И почему у меня такое чувство, что ничего хорошего в ближайшие несколько часов нас не ждет? — хмуро отметил Визор.

С этим предположением лично я была полностью согласна.

В столовой наша четверка и впрямь оказалась одной из первых. Привычно разместившись за дальним столом, мы неторопливо жевали и наблюдали, как зал постепенно заполняется народом. Краем глаза я поглядывала и на выход, уж очень интересно было увидеть новых некромантов.

— Идут. — Первым их все же заметил Ари.

Двенадцать проявленных темных в черных балахонах, с выражением крайнего отвращения на лицах, вошли в столовую. Послышались первые перешептывания: на вновь прибывших смотрели с опаской. Зрелище и впрямь выглядело весьма грозным. Вот только я готова была поклясться, что истинная причина столь мрачного вида некромантов-первокурсников совсем другая.

— Значит, портить аппетит на первом занятии — стандартная развлекаловка наших магистров, — понятливо хмыкнул Серж.

— Но, согласись, для первого появления в народе — самое то, — отметил Ари.

Эту мудрость мы оценили все.

Наконец морально подготовившись, мы спустились в подземелье к Савелию. На разделочном столе одной из дальних аудиторий нас уже ожидала здоровая туша саблезубого медведя. Рядом стоял столик поменьше. На нем я заметила комплект хирургических инструментов из морга и несколько банок с какой-то мутной жидкостью.

Стульев в аудитории не наблюдалось, так что пришлось нам разместиться вокруг туши.

— Что ж, — приступил к лекции магистр Савелий, — начнем, пожалуй. Лучше всего для демонстрации процесса «от и до», конечно, подошло бы человеческое тело, но наши светлые моралисты ни в какую не разрешают использовать для этой цели трупы из морга. Хотя целители, надо отметить, приходят на вскрытия регулярно. Им, видите ли, как медикам для образования можно, а нам — увы. Н-да. — Он вздохнул. — В общем, будем работать с саблезубым медведем. Расположение и состав его внутренних органов приближены к человеческим, так что схема одна и та же. Запомните работу с ним, получится и со всеми остальными. Итак. Первым делом вам следует по мере возможности слить кровь. Так туша дольше сохранится неповрежденной. Если бы наш кандидат в зомби еще был жив, проблема решалась бы простыми надрезами на крупных кровеносных сосудах, к примеру в области шеи, и подвешиванием за ноги. Благодаря естественному в такой ситуации выбросу адреналина и учащению пульса живое сердце достаточно быстро будет выталкивать кровь. В том случае, если тело уже мертво, для этого используется специальное заклинание. Оно заставляет сокращаться сердце и сдерживает свертываемость крови. Весьма эффективная штука, надо сказать.

При этих словах я вспомнила Грегов бассейн и инстинктивно поморщилась. Заклинание, о котором говорил Савелий, я видела в действии и в полной мере оценила.

— У более старых тел, когда кровь уже успела свернуться, необходимо промывать сосуды специальным раствором, который удалит ее остатки, — продолжил Савелий. — Процесс этот небыстрый, но в нашей практике, к сожалению, частый. Ибо свежие тела к нам попадают редко, а о живых и вообще мечтать не приходится. Впрочем, чтобы не терять времени, у сегодняшнего тела кровь уже откачали. Так что приступим непосредственно к процессу очистки.

Магистр надел тонкие перчатки, взял со стола изогнутый скальпель и подошел к туше. Уверенной рукой он сделал длинный разрез на теле от горла до паха и, приложив некоторые усилия, с хрустом раскрыл грудную клетку. Я застыла, чувствуя, как противно сжимается желудок.

Савелий тем временем ловко перерезал у основания шеи пищевод, а у паховой области кишечник и одним заученным движением извлек все внутренние органы, отправив их вниз. Те с чавкающим шлепком упали в тазик у его ног.

Серж позеленел, а Визор закашлялся. Я же просто боялась лишний раз вздохнуть, вовсю борясь с тошнотой. Прав был магистр, когда предупреждал, что есть мы сегодня уже не сможем! И спасибо, что у нас ко второму курсу появилась хоть какая-то психологическая устойчивость к трупам. Увидела бы я подобное год назад — уже прощалась бы со своим обедом. И мы должны будем делать то же самое самостоятельно?!