В той же мере, в какой архитектура «Фейсбука» поощряет у постоянных пользователей эмоциональное инвестирование, она поощряет троллей на изъятие эмоциональных вложений, открывая дорогу все более возмутительному и агрессивному поведению. Ведь в то время как «настоящим» пользователям «Фейсбука» постоянно напоминают об их «я» и подгоняют под него, пользователей-троллей постоянно подгоняют под «я», которым они не являются. Этим постоянным процессом отказа от подлинных эмоций можно объяснить, почему фейсбучные тролли в то время часто описывали собственные действия от третьего лица. Поначалу эта тенденция сбивала меня с толку – я беседую в чате со «своим» троллем, и вдруг он начинает рассказывать о какой-то забавной проделке своего профиля, как будто профиль существует отдельно от человека. В конце концов я поняла, что в сознании троллей их профили действительно существовали отдельно от их «истинных» личностей. Да, это пальцы троллей нажимали на клавиши, но не тролли делали все эти нехорошие вещи, о нет. Не совсем они.

Разумеется, личность, стоящая за троллем, прямым и непосредственным образом ответственна за все без исключения случаи троллинга. Именно эта личность занимается троллингом, независимо от того, какой псевдоним использует. Тем не менее, в то время как личность можно приравнять к профилю, который она создает («Я – это Дэвид»), получившиеся профили нельзя аналогичным образом или в обязательном порядке приравнять к личности («Дэвид – это не я»). Возможно, точнее будет сказать, что троллящие профили и троллящие личности в принципе находятся где-то в диапазоне между персонажем и его представителем – временами это разрыв, временами – колебания между офлайновым и онлайновым «я», которые заложенный в «Фейсбук» солипсизм невольно усиливает.

Учитывая легкость, с которой тролли в «Фейсбуке» могли найти, казалось, нескончаемый поток мишеней, а также способы, которыми сама платформа «Фейсбука» подготовила и субъект, и объект троллинга, неудивительно, что такое количество троллей расценивали «Фейсбук» как лучшую площадку для своей тусовки. В период буйства троллей в «Фейсбуке» это было, вероятно, лучшее место для них во всем Интернете. Это был «идеальный шторм» – уникальное стечение технологических и поведенческих факторов.

Что и говорить, троллинг в «Фейсбуке» и RIP-троллинг в частности оказались настоящим кошмаром для пиарщиков социальной сети и заставили компанию принимать все более жесткие антитроллинговые меры{164}. В Британии компания Facebook ввела приложение для защиты детей (CEOP), известное также под названием «тревожная кнопка». Оно загружается в аккаунты юзеров, чтобы помочь защитить детей и отследить случаи непристойного поведения среди пользователей «Фейсбука». В Соединенных Штатах Facebook приняла ряд аналогичных, хотя и не столь широко рекламируемых мер, включая внесение в «серые» списки определенных имен профиля, анализ IP-адресов и даже блокировку подозреваемых в троллинге с лишением возможности отправлять заявки в друзья, писать личные сообщения и комментировать на страницах друзей{165}. Для усиления своих и без того мощных алгоритмических мер защиты Facebook также создала отдел реагирования на преследования, помогающий поддерживать порядок{166}.

Нельзя сказать, что это была абсолютно новая разработка. Даже в первые недели атаки на RIP-страницы, еще до того как Facebook в полной мере осознала масштаб проблемы, уже существовала возможность без предупреждения удалить профиль тролля. Однако примерно к декабрю 2010 г. в результате упомянутых выше изменений в политике компании стало практически невозможно сохранять профили. Поскольку мои профили часто отправляли и получали заявки в друзья от пользователей, помеченных как тролли, и поскольку мое общение в Сети в основном ограничивалось пользователями из «серого» списка, мне тоже было трудно сохранять свои аккаунты. Должна признаться, что я иногда троллила на форумах типа «Чайная партия» или «Моральное большинство», и однажды меня забанили в группе защитников белой расы. Я сделала комплимент одному гипермачо-гомофобу, который любил фотографироваться с оружием в руках и носил браслет с флагом Конфедерации – похвалила его за чувство стиля и со вкусом подобранные аксессуары. Мне было любопытно, как он отреагирует на «обвинение» в стильности – опасное утверждение для человека, зацикленного на традиционных половых ролях и еще более зацикленного на собственной сексуальности, – и позабавило, как быстро он «настучал» на меня, обвинив в оскорблении.

Но тролли не сдавались. Многие создали опорные пункты на «Ютьюбе» и в «Скайпе», в которых члены группы могли поддерживать связь, даже если какие-то фейсбучные профили удаляли. Некоторые тролли занялись налетами в духе камикадзе, создавая профили только для того, чтобы разместить один агрессивный пост, за который их тут же банили, – такой троллинг некоторые из сотрудничавших со мной троллей осуждали, считая его неосмотрительным и некреативным с точки зрения стратегии и стиля. Так фейсбучный троллинг адаптировался к новой обстановке. На каждый ход «Фейсбука» тролли немедленно отвечали своим, создавая подгруппу и необычайно ловко используя и приспосабливая существующие структуры для своих целей.

Через несколько недель пребывания среди троллей «Фейсбука», пережив особо масштабную серию банов, я отбросила осторожность и призналась, что я исследователь. До этого момента я сосредоточивалась на информации, которую удавалось наскрести, анализируя ссылки и лайки ряда активных фейсбучных троллей. Я впервые предстала перед парой десятков троллей из этой клики в своем настоящем качестве и впервые прямо задала им вопрос о сотрудничестве в исследовательском проекте. Я надеялась, что это поможет мне собрать больше информации о том, как тролли оценивают и понимают собственное поведение.

Предполагая, что они заподозрят меня в попытке деанона, я заверила потенциальных помощников в исследовании, что меня не интересует их личная информация и что, если она станет мне известна, например, из обмолвок троллей или их сплетен, я никоим образом не воспользуюсь ею: не буду ни записывать, ни передавать другим троллям, ни публиковать. Я даже составила проект соглашения о конфиденциальности, которое приводила на странице каждого исследования, осуществляемого в «Фейсбуке», и которое просила всех принимавших участие в научной работе прочитать и принять перед интервьюированием.