не заставил его задаться вопросом, зачем я вообще шла.

Чувствуя смесь разочарования и покорности, я вышла из его комнаты и направилась в фойе. Выйдя на улицу, я почувствовала, что прохладный ночной воздух резко контрастирует с теплом дома. Я остановилась на мгновение, вдыхая тишину района. Первоначально я планировала пройтись по своему обычному маршруту, по которому я бегала в те разы, когда пытался бегать, что давало ощущение знакомости и комфорта.

Но когда я начала бежать трусцой, мои ноги понесли меня в другом направлении, почти по собственной воле.

Каким-то образом я обнаружила, что иду обратно в сторону Крествуда.

Я знала, что должна повернуть назад.

Я знала, что Донован не шутил, когда ставил мне ультиматум о том, что я не должна находиться в одном пространстве с Адрианом.

Тем не менее мне нужно было увидеть его, и на этот раз меня ничто не остановит.

14

Адриан

Игра переросла в ожесточенное сражение на льду. Я принимал самое активное участие в игре, организовывая передачи и намечая стратегические маневры. Мы хорошо противостояли "Садовым волкам", наши игры были четкими и целенаправленными.

Но по ходу игры стало ясно, что "Волки" приехали подготовленными, чтобы использовать даже самые маленькие слабости. Несмотря на все наши усилия, они оставались на шаг впереди, их нападение с точностью прорывало нашу защиту. Дэмиен и Эрен играли с неподдельной страстью, внутренним стремлением сделать все возможное для победы, а Кент и Генри были надежны в обороне, но неустанному давлению "Волков" было трудно противостоять. Лиам совершил несколько невероятных сэйвов, но даже его мастерства не хватило, чтобы остановить каждый бросок.

Напряжение на льду ощущалось по мере того, как сокращалось время. Мы упорно сопротивлялись, бросая в игру все, что у нас было, но "Волки" наседали на нас на каждом шагу. С каждой игрой надежда переломить ход матча становилась все меньше, но мы не сдавались. Толпа была вовлечена в игру не меньше, атмосфера была накалена до предела. Каждый пас, каждый удар, каждое спасение были критически важны. Но, несмотря на нашу решимость и старания, "Волки" сохранили свое преимущество.

Когда прозвучал финальный гудок, возвестивший об окончании игры, меня захлестнула волна разочарования. Мы проиграли с разницей в один гол, и это была горькая пилюля после такого упорного матча.

Волки" праздновали свою победу на льду, а мы впитывали поражение в себя, и чувство поражения было свежим и острым. Команда уходила со льда с высоко поднятыми головами, но с тяжелыми сердцами. В раздевалке царило чувство коллективного разочарования и размышления. Дэмиен даже опрокинул мусорный бак. Мы выкладывались на полную, но сегодня этого было недостаточно.

Через несколько минут вошел Морган в своей фирменной кожаной куртке. Он стоял перед нами, выражение его лица было суровым, разочарование было пропечатано в каждой черточке его лица. В комнате воцарилась тишина, когда он заговорил.

"Слушайте, мать вашу", — начал он, сканируя глазами комнату и встречаясь взглядом с каждым игроком. "Сегодняшнее выступление было неприемлемым. Это было, блядь, хуже, чем мусор. Разве Крествуд такой? Разве мы мусор? Потому что эти чертовы сучьи волки вынесли нас. Мы допустили ошибки, которых никогда не должно быть на этом льду, особенно во время домашнего открытия". Его слова были резкими, это был явный вызов нашему выступлению. "Большинство из вас — чертовы драфт-пикировщики, но, клянусь, я чувствовал себя так, будто тренирую гребаную команду Хауса. И это оскорбление для команд Хауса, потому что эти сопляки хотя бы хотят выходить на гребаный лед. А вы, ребята? Я ожидаю большего от каждого из вас. Вы представляете Крествуд, и такой уровень игры мы не потерпим. Мы тренируемся усерднее, играем умнее, и я знаю, что каждый из вас лучше этого".

Он повернулся к Леви. "Я не знал, что ты единственный чертов игрок в этой команде, Кеннеди", — твердо заявил Морган. "Ты эгоистичный ублюдок. Ты знаешь, что такое командный спорт? Или я должен заставить клещей учить тебя? Ты должен передавать шайбу, когда это необходимо. Что за гребаная концепция. Если ты слишком долго держишься за нее, пытаешься быть единственным человеком — это не помогает гребаной команде. Это только вредит нам. Нам нужно, чтобы ты думал о том, как лучше сыграть для команды, а не только для себя, засранец".

Затем он обратил свое внимание на Эрена. "Мерсер, ты, блядь, больше заботишься о том, чтобы завершить свои удары, чем о том, чтобы следить за шайбой. Гребаный гопник. Да, физические качества важны, но не ценой потери из виду цели игры. Ты знаешь, что это такое? Ты пропустил решающие матчи, потому что был слишком сосредоточен на ударе. Мы не можем позволить себе такой гребаный отвлекающий фактор. Вам нужно балансировать между агрессией и осознанностью. Или это слишком сложно для тебя?"

"Картер, я не знаю, пугает ли тебя Хэллоуин или еще что, но ты слишком быстро избавлялся от шайбы, когда она попадала к тебе. Ты убегал от нее так же, как убегаешь от гребаной подружки на одну ночь, которая хочет еще трахаться. Вместо того чтобы самому войти в зону, ты передавал ее, как будто это была шлюха. Нам нужно, чтобы ты был, блядь, уверен в себе, вытащил голову из своей сраной задницы, сделал эти игры и погнал шайбу вперед, блядь. Твоя нерешительность стоила нам ценных, блядь, возможностей. У тебя есть навыки, теперь тебе нужно использовать их и брать на себя ответственность, когда этого требует момент".

С каждым замечанием Моргана воздух в раздевалке становился все тяжелее, в нем проступала реальность наших недостатков.

"Черт, это же элементарное дерьмо! Не думал, что мне придется, блядь, говорить вам это. Разберитесь с этим дерьмом или не приходите на тренировку в пятницу. Есть парни, которые, блядь, убили бы за то, чтобы быть там, где ты сейчас, и они точно не стали бы совершать ошибки новичков. Блядь".

Команда сидела в тишине, впитывая тяжесть его слов.

"А теперь убирайся с глаз моих долой. Мне невыносимо видеть тебя". Когда он закончил свою речь, его взгляд остановился на мне. "Виндзор, тащи свою снобистскую задницу в мой кабинет. Сейчас же". Его тон был ледяным,