Нептунийцы, которые приспособились бы извлекать необходимые элементы из воды посредством фильтрации – возможно, используя для этого огромные пасти или жабры, – смогли бы в конечном счете накопить в организме достаточное количество этих веществ, чтобы обзавестись жесткими частями тела (вспомним о панцирных рыбах), и таким образом превратиться во вполне годный материал для изготовления орудий. В земных водоемах мы встречаем некоторые виды бактерий, которые именно таким образом используют извлекаемые ими из воды металлы. Магнитотактические бактерии применяют оксиды железа, которые они отфильтровывают стенками своих клеток, чтобы формировать крохотные цепочки магнитов. Эти цепочки позволяют бактериям, населяющим верхние слои водоемов, ориентироваться в пространстве и двигаться вверх или вниз, в зависимости от того, нужен им сейчас солнечный свет или питательные вещества. Если эволюция смогла создать подобное на Земле, нет никаких причин исключать повторение этого случая на Нептунии. Дальнейшая эволюция подобных бактерий на Нептунии могла бы привести к появлению в стенках их клеток или в других клеточных структурах кремниевых или металлических компонентов, а они в конечном счете могли бы стать необходимыми частями тел многоклеточных организмов.

Это, однако, кажется нам все же некоторым фантастическим допущением. И хотя жизнь действительно могла бы развиться как на поверхности нептунийского океана, так и на его дне, мы полагаем, что высокоразвитая цивилизация, вероятнее всего, смогла бы возникнуть только на дне. В двух предыдущих главах мы рассматривали этот процесс на Айсхейме и на Новой Европе. Если бы технологическая цивилизация развилась на Нептунии, она получила бы очевидное преимущество, освоив и заселив поверхность океана, – ведь свет материнской звезды стал бы для нее новым источником энергии. Процесс этой колонизации представляется нам похожим на освоение околоземного пространства человечеством. Другими словами, что бы ни располагалось над океанским дном, жидкая вода или лед VI, технологическая цивилизация, зародившаяся бы в глубине океана, по всей вероятности, рано или поздно поднялась бы и на его поверхность.

Символ прогресса и технического развития подобной цивилизации – подводная лодка. Как только нептунийцы достигли бы океанской поверхности, они, скорее всего, оборудовали бы там постоянную среду обитания – это было бы не сложнее, чем колонизация Марса землянами. Можно представить себе огромные постройки, собирающиеся на океанском дне, а потом всплывающие на поверхность при помощи гигантских баков, наполненных газом из гидротермальных источников.

Как и будущие колонисты на Марсе, нептунийцы, поднявшиеся на поверхность океана, окажутся окружены средой с давлением, значительно меньшим, чем то, к которому могла бы приспособиться их физиология. Поэтому и земляне, и нептунийцы очевидно будут нуждаться в жилье, в котором будет искусственно создаваться повышенное давление, и в скафандрах для выходов за пределы своего убежища. Однако, в отличие от колонизации Марса, мы можем представить себе значительные экономические резоны для заселения нептунийцами океанской поверхности. Мы уже упоминали солнечную энергию как возможную статью экспорта из колонии на поверхности океана. Второй статьей экспорта могла бы стать пища в виде органических соединений, полученных из фитопланктона, собранного в фотической зоне. Водоросли, спрессованные в блоки с грузилами, можно было бы просто бросать в океан, и они сами опускались бы на дно.

Поскольку нептунийская цивилизация, как мы это только что обсудили, вполне может быть двухуровневой (т. е. существовать одновременно и на поверхности, и на дне океана), с ней могут происходить разные интересные случаи. Представим, например, что колония нептунийцев на поверхности так разрослась, что потребовала независимости. Могла ли там случиться освободительная война, в ходе которой обитатели поверхности бросали бы в океан бомбы, а жители дна отвечали им, отправляя наверх пузыри, нагруженные взрывчаткой? Не могло ли произойти что‐то аналогичное «Бостонскому чаепитию» – обитатели дна разорвали бы на куски блоки водорослей, а ошметкам позволили бы всплыть? А если бы между дном и поверхностью сохранился мир, развивались бы у нептунийцев астрономия и космические перелеты или нет? И если да, мог ли однажды настать день, когда они отправились бы на поиски других водных миров?

В конце концов, почему бы и нет?

Майк и Джим

Джим: Тут, я смотрю, предсказывают новую подвижку льда в западной области.

Майк: Угу. Хорошо, что там мало народу живет. Легче будет эвакуировать.

Дж: Поневоле задумаешься, не переехать ли в какую‐нибудь из колоний там, на поверхности.

M: Ты с ума сошел! Там, наверху, вообще нет давления! Выскочишь наружу без скафандра – просто лопнешь.

Дж: Да знаю я. Ты прав. При таком низком давлении не выживешь.

M: Вот. Да еще эти микробы, которых они там собирают. Их разводят‐то здесь, а на поверхность отправляют потом.

9

Планета земного типа, или «зона Златовласки»

Совсем как мы

Хорошо лежать, устроившись в кресле, под теплыми солнечными лучами, и слушать мягкое шуршание волн, накатывающихся на песчаный берег. Зеленые листья шелестят на легком ветру, и, кажется, весь мир предлагает тебе отдохнуть и насладиться покоем. Чуть поодаль в небе описывает медленные круги дракон. Если бы не дракон, думаете вы, все здесь выглядело бы точно так же, как на Земле.

Все мы помним детскую сказку о Златовласке и трех медведях. Раз за разом мы рассказываем нашим детям и внукам, как каша папы‐медведя была чересчур горячей, каша мамы‐медведицы – слишком холодной, а вот кашка маленького медвежонка Мишутки – и не горячей, и не холодной, но при этом о‐о‐очень вкусной. Поэтому, когда ученые начали задумываться о жизни земного типа, которая могла зародиться только при условии, что океаны планеты смогут существовать в жидком виде на протяжении миллиардов лет – а значит, температура нашей планеты должна будет все это время оставаться не слишком высокой и не слишком низкой, а как раз такой, как надо, они вполне ожидаемо назвали Землю «планетой Златовласки» – первой, но не единственной из числа подобных ей.

Смотрите: как и все звезды своего класса, наше Солнце на протяжении 4,5 миллиардов лет, прошедших с момента его образования, становится все ярче и ярче. Когда на Земле около 4 миллиардов лет тому назад появились океаны, Солнце было примерно на 30 процентов тусклее, чем сейчас, – поэтому, чтобы океаны не замерзли, планете необходимо было удерживать и сохранять гораздо больше поступающей на ее поверхность солнечной энергии. С течением времени Солнце становилось все горячее и нагревало Землю все сильнее. Менялся и состав земной атмосферы – на температуру планеты начал влиять парниковый эффект. (Напомним, что так называемые парниковые газы поглощают инфракрасное излучение, пытающееся достигнуть поверхности планеты, а затем излучают его повторно, а поскольку часть этой энергии направляется вниз, планета постепенно нагревается.) И все же, несмотря на все вышеперечисленное, на всем протяжении истории Земли океаны остаются всего на несколько градусов теплее точки замерзания –