был не в курсе обстановки, царящей нынче у Пачина. В последнее время Петр часто выезжал с командой «мародеров» и разведчиками, жил то в Капле, то у «коттеджников», и понемногу вышел у Пачина из доверия. А с другой стороны ему доверия и от наших полного не было. Вертеться же, как флюгер все время было нельзя, невозможно всем казаться «классным парнем», надо выбирать одну сторону и ее держаться. И сейчас он примчался с известием, что в поселке «коттеджников» происходят какие-то шевеления. Хант также сообщил, что узнал в паре трупов людей из того поселка. Атаман тут же приказал арестовать семьи этих двух предателей, а остальной поселок посадить целиком под домашний арест, при сопротивлении стрелять прямо на поражение. Десяток ополченцев под командой Ханта и команда шерифа быстро загрузились в машины, и рванули к «коттеджникам».

До правления Михаил добрался уже к вечеру. Зашел в малый кабинет, положил автомат на стул и прилег на маленькую кушетку. Даже не понял, заснул до того, как голова легла на подушку или позже. Проснулся от поцелуев и ощущения мокроты на лице. Это были слезы, рядом сидела Нина и жарко обнимала его, плача и тихонько подвывая.

— Милая, это ты?

— Что же с тобой сделали, Мишенька?

— Все нормально, Ниночка, видишь, целый и здоровый. Сегодня мы победили.

— Да что же это деется, Господи! Нас тут подняли срочно, сказали, что раненых везут. Привезли ребят-разведчиков с контузией и переломами. А одному, вообще, предплечье прострелили, и кость раздроблена. У них там оказывается целый бой идет, а мы ни сном, ни духом! Потом лейтенант проговорился, что на тебя еще вчера напали, и вы ночью каких то бандитов ездили брать. И ты, стервец этакий, мне ни слова не сказал!

— Так надо было, Ниночка. Все сделать по-быстрому. Выжечь эту заразу на один раз.

— Так это правда? Про Пачина?

— Совершеннейшая, к сожалению.

— Какие же они сволочи! Мы им помогли, дали приют, оказали помощь! — глаза Нины зло блеснули, а затем озабоченно повернулись к мужу — И что теперь будет?

— Следствие и суд. Мы же не дикари или бандиты, какие.

— Ой — Нина задумалась — как же все поменялось в этом мире, Мишенька. Кажется, что не пара месяцев, а пара лет уже прошла. Может, домой пойдем, а, милый?

— Давай.

Снаружи, у правления, толпился народ. Со всех сторон посыпались вопросы, но атаман не стал на них отвечать. Двое бойцов из разведгруппы раздвинули толпившихся людей и посадили атамана в машину. Через пару минут он был, наконец-то, дома.

Михаил проснулся около десяти утра. В окно все также светило солнце, осень не торопилась на Смоленщину, и это радовало. Он не торопясь поднялся, в ванной текла теплая вода. Хитроделанной нагреватель, установленный на крыше, смог все-таки собрать солнечные лучи и немного подогреть бак с водой. Хорошо же пользоваться технологиями 21 века! Поэтому у Михаила получилось и ополоснуться и побриться, не возясь с водонагревательной колонкой. Довольный жизнью и в предвкушении вкусного завтрака, Михаил вышел в гостиную, совмещенную по-модному в последнее время дизайну, с кухней. Там его и ждал сюрприз, за большим обеденным столом умостились Николай Ипатьев и Серега Туполев, дружно гоняя чаи со свежесваренным вареньем.

— Привет нашему доблестному герою — свет — атаману — Коля как всегда ерничал.

— И вам не хворать, гости дорогие. Чего это вы с утра пораньше?

— Ну, вроде как у тебя второй день рождения образовался — Николай хитро посмотрел на друга.

— Как бы да…. Но праздновать то сейчас некогда, у нас еще имеется куча нерешенных проблем. И вообще, в этом доме мне дадут поесть?

— Там Нина тебе оставила кашки, а кофий я сварил — Николай встал и плеснул в кружку из большого кофейника — налегай.

Михаил, не спеша, с удовольствием, выпил две чашки кофе и, даже не разогревая, опустошил кастрюльку с гречневой кашей.

— Миша, и что нам теперь со всей этой фигней делать? — Серега был явно не в духе. Его сын вчера целый день бегал под пулями, и Ольга с утра пистонов уже навставляла.

— Что делать, Серега? Разбираться и наказывать.

— Гм, похоже, ты уже все для себя решил. А раньше хотя бы с друзьями советовался.

— Хочешь на мое место, Сережа? Нет? Тогда сиди и слушай!

Туполев нахохлился и покраснел до корней белокурых волнистых волос, но в пререкания не вступил. Жена за долгие годы совместной жизни научила его внимательно выслушивать собеседника.

— Не наезжай на Серегу. Миха, ты чего? Давай поговорим, пока время есть, а то скоро Складников заявится. Кровавая гэбня с шерифом всю ночь работали, не покладая рук. Или ног?

— А что говорить то, парни? Лоханулись мы по-крупному. Заигрались, млять, в гуманизм. Пора становится жестче — Михаил недобро нахмурился.

— Всех под ружжо, значит, а ты генералом на белом коне? — Туполев еще не отошел от обиды.

— Да, я генерал! Если уж назначили. Ты пойми, Серега, нельзя нам расслабляться нынче, пока здесь все не устаканится. За нами же семьи и дети. Если уж так получилось, что старый мир исчез, то новый надо своими руками создавать. А это ведь не только поиск продуктов и ништяков, но и защита собственной свободы с оружием в руках. Или хочешь быть рабом у «черных»? Или у Пачина на подхвате? Общество у нас и при той-то мирной жизни хорошенько рухнуло вниз. Девяностые вспомни, или теперешние крышевания ментами и гэбешниками, мало крови тогда было? А ведь до фига всяческого отребья из этих уродов и сейчас в живых осталось! Только теперь добрые дяди полицаи на вызов не приедут, судов и тюрем тоже нет, поэтому врагов в расход или на выселки.

— Во, сказанул! — вздохнул восхищенно Ипатьев — Как речь какую на митинге! Хотя прав ты, бродяга, я со многим соглашусь.

Дальнейший разговор прервал подошедший Вязунец. Он лихо закатился в гостиную, кинул кепку на вешалку и примостился рядом за столом.

— Что нового есть? — Михаил уставился на Илью.

— Принципиально нет. Говоря ментовским языком, занимались доказухой.

— Подготовьте как мне к вечеру краткий отчет с фактами. Да, и пускай ребята Подольского с видео поработают. Должно быть коротко: подсудимый — его послужной список, заслуги в этом мятеже, краткая характеристика. Ну, ты сам знаешь, что писать.

— Ты уже что-то решил, командир?

— Да. Придется и нам меняться, раз мир так изменился. А то мы все еще живем старыми представлениями, вот и предательство прозевали. Хорошо, что еще отделались легким испугом, а