Она была моей последней надеждой.

Я сжала руки в кулаки и трижды постучала в ее дверь.

Она открыла через несколько секунд. Появилось лицо горничной, выглядевшей измученной.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

— Нам нужно поговорить с королевой Катриной, пожалуйста. Это срочно.

— Королева не желает, чтобы ее беспокоили, — прямо сказала она и начала закрывать дверь.

Я поставила ногу в дверной проем, прежде чем та закрылась.

— У нас есть новости о Елене. — Это просто сорвалось с моих губ.

Дверь снова открылась, горничная на этот раз выглядела подозрительной.

— О ком? — спросила она.

— Просто скажи это королеве.

Она закрыла дверь. Секунды тянулись вечно. Это привлечет ее внимание? Блейк тоже был на взводе.

Затем снова появилась эта дама и впустила нас внутрь.

Мы вошли в покои моей матери. Они были теплыми, красивыми и мягкими, совсем как она сама. В них было две огромные двери — одна, где могла быть только ее спальня, и еще одна дверь, скрывающая бог знает что.

Мы стояли в комнате, похожей на гостиную, с самым красивым камином.

Чья-то рука схватила меня и сильно толкнула к стене.

Блейк двинулся, чтобы защитить меня, но я подняла руку, блокируя его. Холодный нож был прижат к пульсирующей жилке под моим подбородком. Мое лицо было в нескольких дюймах от лица моей матери.

— Откуда ты знаешь это имя? — спросила она.

Моя рука все еще была поднята в сторону Блейка, удерживая его своей способностью.

— Мы пришли предупредить тебя, — проворчала я. Лезвие ее ножа было острым, и я чувствовала, как оно рассекает мою нежную кожу.

Уже дважды, мам? Я не могла избавиться от этой мысли.

— Твой муж не хочет слушать. Но ты могла бы.

Ее глаз дернулся, и королева убрала нож от моего горла.

Я дотронулась рукой до своей шеи. Пальцы были в крови. Блейк бросился ко мне и положил свою теплую руку на мою рану. Моя мать наблюдала, как он стирает царапину на моей шее, и на его шее появляется тонкая линия. Она ахнула.

Гнев все еще пылал в ее глазах. Львица, которой она была раньше, защищала меня… ну, малышку меня, которая была за тысячи миль от нее.

— Это не объясняет, откуда ты знаешь это имя. — Она снова указала на меня кинжалом, все еще зажатым в кулаке.

— Мой дракон — Рубикон. Мы можем заглядывать в будущее.

Она ахнула и уставилась на нас обоих огромными глазами.

— Не может быть двух живых Рубиконов одновременно.

— Мы не причиним тебе никакого вреда. — Я вздохнула. У нас только что был этот разговор. Я встала перед Блейком. Моя мать вообще ничего не понимала. — Мы пришли только для того, чтобы рассказать тебе о том, что видели. Мы знаем, кто предаст вас. Мы знаем, что он сделает это завтра с армией виверн.

— Что? — Ее рот превратился в тонкую линию. — Кто?

— Ты знаешь, кто! Он единственный, кто может говорить на их языке, — сказала я.

— Кто? — рявкнула она, в ее глазах стояли злые слезы. Я поняла, что унаследовала эту черту характера от нее. У нас обоих наши эмоции были связаны со слезными протоками.

— Горан.

Когда я произнесла его имя, она переменилась в лице, словно вся жизнь покинула ее. Крупные слезы катились по ее щекам, пока она размышляла об этом. Он злой, серьезно! — закричала я про себя. Мама покачала головой.

— Нет, он никогда бы этого не сделал.

— Ты будешь привязана к этой кровати. — Я указала на одну из дверей, надеясь, что это ее спальня. Мой голос стал пронзительным, хотя я старалась говорить потише. — И ты умрешь на этой кровати. Ты будешь сожжена заживо.

Она посмотрела на украшенную замысловатой резьбой дверь в свою спальню. Без сомнения, она представляла себе мое суровое предсказание. Пригладив ладонью свои темные волосы, она сделала несколько шагов к нам и несколько шагов назад к своему камину.

«Будь нежнее, Елена», — предостерег мысленно Блейк.

Я проигнорировала его. Она не была моим отцом. Она была моей матерью. Ей нужно было это услышать. Она должна была поверить мне.

Она расхаживала перед камином. Я решила подойти к ней.

— Пожалуйста, поверь мне. Если ты не убьешь его, то никогда больше не увидишь Елену. Она вырастет без тебя.

Моя мать сразу же остановилась и посмотрела на меня.

Я была ключом к тому, чтобы достучаться до нее. Черт возьми, ключом к моему отцу тоже была я, но я была слишком нетерпелива.

«Елена, нам нужно поторопиться. Они приближаются.»

— Еще пять минут, — сказала я через плечо, вслух.

Мама глянула на него.

— Ты можешь слышать его мысли?

Я кивнула.

— Он гораздо могущественнее, чем ты думаешь.

Она задумчиво нахмурилась. Все было так, как я это сказала. Будто я говорю о Блейке, а не о парне, которым он притворялся в этот самый момент.

«Елена», прорычал Блейк.

«Мне уже все равно. Она должна мне поверить.» Я посмотрела на него.

— Елена даже не будет знать, кто ты, или кто она. Таня нарушит свое обещание. Она оставит твоего ребенка с Жако.

— Жако нашел их?

Я кивнула.

Моя мать смотрела в никуда. Морщинки беспокойства углубились вокруг ее глаз. Она выглядела такой уязвимой.

Она отступила и плюхнулась в кресло.

— Нет, — наконец сказала она. — Она обещала. Она не может вернуться.

— Она сможет. После того, как ты умрешь, клятва разрушится, и она оставит его и ее по другую сторону этой стены, а сама сразу вернется.

Блестящий от слез взгляд моей матери нашел мой.

— Но… она обещала.

— Она Хроматический. Это не ее вина. Елена вырастет в бегах. Ей придется переезжать