Она вздохнула. И закончила рассказывать мне о письмах.

— Я знаю, что это было неправильно. Сначала я не подумала. Потом, через некоторое время, я так глубоко увязла в этом, что не знала, как из этого выбраться. Но Блейк так разозлил меня.

Я коснулась ее руки. Это совсем не казалось злонамеренным, как она это описала.

— Мне было так плохо. Особенно когда тьмы становилось слишком много. Он был так зол на тебя за то, что ты не пришла, как обещала.

— Что ты имеешь в виду, когда я не пришла?

— О, у вас с Блейком была эта штука. Временами он действительно мог становиться темным, но когда он был с тобой, это будто просто исчезало.

— Серьезно? — Я была в благоговейном страхе, а потом вспомнила, как я приручила зверя за то время, пока сама становилась драконом. В этой временной шкале это было просто сильнее.

Она улыбнулась.

— Теперь ты знаешь, почему я так волновалась, Елена.

— Я полностью понимаю это. И это довольно забавно, если вдуматься.

— Правда, ты не злишься?

— О, думаю, другая Елена все еще была бы в ярости от тебя. Это Рубикон, о котором мы здесь говорим, мама.

Она засмеялась.

— Но сейчас я тоже здесь, так что я бы просто напомню ей, как было без тебя, и прошепчу ей на ухо какую-нибудь мудрость, когда мы встретимся.

Мама рассмеялась.

— Так что расскажи мне все, пожалуйста. Ничего не упускай из виду. Я так долго размышляла об этом. Какой была твоя жизнь без меня?

— Ты действительно хочешь знать?

— О, дело больше не в желании, милая. Мне нужно знать.

Я рассмеялась и вздохнула.

— С чего мне вообще начать?

— Легко. Начни с того, какой была твоя жизнь на другой стороне.