Не хотелось ни есть, ни пить, ни двигаться, но Аврора, твердо зная, что уныние и слезы верный путь к гибели, заставила себя принять душ, потом направилась на кухню, позавтракала кофе с сандвичами и уверенным жестом взяла телефонную трубку. Однако, вовремя вспомнив, что в Нью-Йорке еще ночь, вернула трубку на место.

А если я действительно беременна? – подумала она. Что тогда? Сердце сжалось от беспомощности и страха, и стало стыдно за свою нерешительность и трусость. Стыдно перед тем еще бесформенным существом, что, возможно, прислушивается к происходящему на неком непостижимом для нас уровне.

Если я беременна, тогда, как только подойдет срок, уйду в отпуск, твердо решила она. А пока можно работать и работать. В конце концов, я не патологоанатом и не коронер. Занимаюсь такими делами, которые придутся по вкусу любому младенцу.

Чтобы не сидеть дома и не впасть в хандру, она вышла прогуляться по парку и, если получится, порадоваться новому дню. Вернулась немного повеселевшая и снова взялась за телефон. Майкл Маккормик ответил сразу же, подробно объяснил, что будет входить в обязанности их нового сотрудника и сколько ему будут платить, внимательно выслушал рассказ Авроры о себе, попросил прислать ему резюме по электронной почте и заключил:

– Полагаю, вы именно тот человек, которого мы ищем. К тому же, по словам Пэрис и Ральфа, подходите к делу со всей серьезностью и целеустремленны – это плюс в любой профессии. Сможете послезавтра утром прийти ко мне на собеседование? Скажем, к десяти?

Послезавтра? У Авроры все замерло в груди. При таком раскладе вылететь в Нью-Йорк следовало завтра же, а она прикидывала, что пробудет в Лондоне до конца недели… на случай, если Эдвард как-то даст о себе знать…

Какая глупость! – воскликнула она про себя. Он с другой, ты видела это собственными глазами. С такими негодяями лучше рвать раз и навсегда. Даже хорошо, что уехать надо будет срочно…

– Да, смогу, – ровным голосом произнесла она.

– Замечательно, – сказал Маккормик. – Записывайте адрес.

Поговорить с родителями Аврора решила позднее, когда все определится. Обзвонила всех, с кем была связана по работе в Лондоне, сказала, что должна на некоторое время уехать, и отправилась по магазинам купить вещи, которые могли пригодиться в дороге и в первые дни в Нью-Йорке. За остальным, если бы все пошло по столь неожиданно возникшему плану, следовало приехать позднее, может на выходных. Ее не было дома несколько часов подряд – за суетой она почти забыла о своей душевной ране.

А ее мать тем временем, узнав от подруги невероятные новости, все пыталась связаться с дочерью и никак не получала ответа. Сотовый телефон Авроры звонил и звонил в тесной съемной квартирке Ральфа, а на домашнем всякий раз срабатывал автоответчик.

Сделав покупки, Аврора, вдруг решив еще до отъезда узнать наверняка, будет у нее ребенок или нет, отправилась в гинекологический центр. Результат теста подтвердился. Вернувшись домой, взволнованная сильнее прежнего, она ощутила острую потребность еще раз набрать номер Эдварда. Для чего? Чтобы поведать ему о своей беременности. Отец должен знать, что у него есть ребенок, при каких бы обстоятельствах малыш ни был зачат, мысленно твердила она себе, вспоминая многочисленные истории о несчастных мужчинах, получающих новость о существовании детей случайно, лет через двадцать – а то и больше – после появления тех на свет.

Она спокойно и без лишних эмоций скажет, что ждет ребенка, сообщит, что уезжает, и пообещает позднее прислать свой новый адрес. Предложение о встрече, если таковое последует, каким бы настойчивым оно ни было, твердо отклонит. И полетит в Америку с чувством выполненного долга.

Да, так будет правильнее всего, пришла она к выводу, раскрывая записную книжку, куда, к счастью, по давней привычке переписала из сотового номер Эдварда. Самолюбие протестовало, перед глазами то и дело возникала картина, увиденная в баре, но Аврора, будто заколдованная, гнала видения прочь и не желала признаваться себе в том, что больше всего прочего хочет еще раз услышать его голос. Несмотря на чудовищный обман, на неслыханную подлость… Ей было не стыдно и не очень-то больно идти на это унижение. Почему? Она не совсем понимала, но чувствовала, что причина есть. Что-то не совпадало, настораживало, озадачивало… Сбивали с толку некие несоответствия – на первый взгляд ничего не значащие. В конце концов, если ребенок ему будет не нужен, я больше никогда его не потревожу, как бы туго мне ни пришлось…

Она придвинула телефонный аппарат – купить новый сотовый в предотъездной суете совсем позабыла – и, не глядя, есть ли сообщения на автоответчике, медленно негнущимся пальцем набрала номер. Сердце от тревоги и страха похолодело и сжалось, превращаясь в льдинку. Раздавшийся длинный гудок показался настолько враждебным и громким, что трубка чуть не выпала из дрогнувшей руки.

– Лейтенант Мосс слушает, – послышался твердый, совсем не похожий на Эдвардов голос.

– А… – Пораженная Аврора облизнула сухие губы и крепче сжала трубку.

– Алло? – нетерпеливо произнес лейтенант.

– А Эдвард Флэндерс… Он…

– Слава богу, жив, – отчеканил Мосс. – Еще довольно слаб, все больше спит, – это после операции, – но идет на поправку. Мы только что связывались с больницей.

Аврора слышала и не слышала ужасающие слова и пока не могла сообразить, что происходит. Ее ноги сделались ватными, душу заморозил страх – посильнее того, в который повергала ее яростная ревность Мэтта. Хорошо, что рядом стоял стул. В противном случае она не опустилась бы на него, а рухнула бы прямо на пол.

– Будьте уверены, мерзавцы получат по заслугам, – продолжал Мосс таким тоном, будто полагал, что собеседница в курсе событий. – Задержаны все до одного. Сегодня арестовали и организаторов – трусовато-наглого типа и бесстыжую девицу. Насколько можно судить по полученным данным, разгорелся сыр-бор из-за некой прекрасной дамы. Рассказывать о подробностях мы пока не имеем права. У Эдварда есть подруга?

Аврора хотела что-то сказать – сама не зная что, – но лишь издала странный звук. Полустон – полувсхлип.

– Мисс? – настороженно позвал Мосс. – А кем вы, простите, ему приходитесь?

– Гм… никем, – прошептала Аврора, еле заставив язык двигаться и не узнавая собственного голоса.

– А я подумал… – несколько сконфуженно, но не утратив твердости проговорил Мосс. Видите ли, я какое-то время назад именно по этому телефону связался с отцом Эдварда – его номер есть в записной книжке. Хотел сообщить о том, что стряслось. Но старший Флэндерс часов с семи вчерашнего вечера был в больнице.

– Часов с семи? – хрипло, будто при ангине, переспросила Аврора.

– Да, – сказал Мосс. – То есть практически с самого начала. Наверное, ему позвонили соседи Эдварда. Поэтому я и решил, что вы тоже какая-то их родственница… и просто хотите узнать последние новости.

– Я не родственница, – прикладывая руку к виску, который вдруг пронзила стрела боли, почти неслышно проговорила Аврора. – Я… Послушайте, в какой он больнице? – вдруг опомнившись, быстро спросила она.