«Как приятно работать в коллективе, где единственной привилегией дочери хозяйки, в сравнении с рядовыми работниками, является возможность курить в кабинете начальства…» — сглаживает ситуацию Ромочка. Нет, все-таки он страшный подхалим!

— София, тебя снова к Александре Григорьевне, — по внутренней связи сообщает секретарша.

Тьфу! Я только наметила список обзвона! Что у маман там еще за звездочки?

— Тебя! — маман растеряно протягивает мне свой сотовый. Недоуменно моргаю. Бред какой-то! Кому придет в голову звонить мне на телефон маман? — Хоть бы поставила в известность, что таких людей знаешь, — криво усмехнулась маман, протягивая мне трубку. Удивительно! Вообще-то она должна быть вне себя от ярости. Ее драгоценное время тратят на мою болтовню?!

— Алло, Сонечка? — голос Лилии звучит невинно-встревоженным. — Прости, мы с Геннадием не могли дозвониться тебе, поэтому пришлось навести справки и позвонить на хэнди твоей начальницы. Это же не слишком неудобно?

— Слишком, — отвечаю я сухо, и диктую свой рабочий номер телефона.

— Откуда ты их знаешь? — хором спрашиваем мы с маман. Выясняется, мы говорим о разных людях. С маман разговаривал некий значимый чиновник, которому она многим была обязана, а потом, когда я подошла к телефону, на связи оказалась Лиличка.

— Неприятности? — настораживается маман.

— Нет-нет, — впутывать ее в свои маразмы я буду в самую последнюю очередь. — Подружка шалит. Ей нравится демонстрировать свою вездесущность… Знаешь, бывает такая порода людей…

— Вездесучность, я бы сказала, — правильно понимает меня маман и кивает на дверь.

* * *

Хватая трубку уже надрывающегося рабочего телефона, я мысленно замечаю, что при всем Лиличкином «наведении справок», ей явно не удалось установить, что Александра Григорьевна мне родственница. Вероятно, если бы, например, Роману кто-то позвонил на хэнди маман, это действительно поставило бы его в страшно неудобное положение и наделало бы ужасного шума. А так — гадость не удалась, хотя Лиличка об этом вряд л догадывается…

— Зачем вы это делаете? — смело спрашиваю я.

— Должна же я была как-то доказать тебе серьезность намерений. Мы — не аферисты. Мы — серьезные, надежные люди… К нам стоит прислушиваться.

— Мне не нравятся ваши методы. Поймите, даже если вы предлагаете нечто очень хорошее, мои внутренние бесенята не позволят мне поладить с людьми, которые начинают переговоры с демонстрации своей силы…

— О-о-о, ну что за прелестное создание! — мурчит Лиличка. — Демонстрация силы? Ах, как лестно. Обещаю, мы сменим методы, как только отпадет необходимость. Мое предложение все еще нуждается во внимании.

— Хорошо. — в конце концов, это начинает быть любопытным и, к тому же, кажется неизбежным. Я сделала все, чтобы избежать возможных неприятностей, и, если бы это и впрямь было позволено, мне бы сейчас уже никто не звонил. Жизнь — справедливая штука и раз она настаивает, значит, покой я еще не заслужила. — Куда и когда мне подъехать?

— О, нет, — хрипло смеется Лиличка. — На весь этот официоз с посиделками, разговорами и мучительным раздумьем уже нет времени. Вчера нужно было встречаться и все обговаривать. Теперь я уже не могу — в заботах и хлопотах… А в пятницу уже нужно подписывать договор. У нас, понимаешь ли, отлаженная и уже запущенная система…

— О чем идет речь? Какой договор? Я тут при чем? — все это уже попросту веселит меня.

— Вкратце расскажу тебе все по телефону. Мы будем делать из тебя знаменитость. Фуршеты, презентации, встречи с толпами почитателей, омары, кальмары, цветы и все такое. Понимаешь? Сейчас на имени Бесфамильной будут делаться большие деньги. Отчего бы нам не принять участие? Но нужен человек, которому поверят. Мне — не поверят. А из близких к покойной людей только ты, да Нина располагаете временем на воспоминания. Нина, разумеется, тут же загорится идеей — она всегда мечтала сделать себе литературное имя — переложит редакторские дела на плечи заместителя… Карпушей вы его зовете, ведь так? Скажу тебе по секрету — я наводила справки — все дела и так на нем, она лишь делает вид, что нечто умеет…

— Я ничего не понимаю. О каких воспоминаниях речь?

— Об обычных. «Воспоминания о Марине Бесфамильной», или, еще лучше «Повесть о Марине», автор — Сонечка. Ну, в противовес «Повести о Сонечке», автор — Марина Цветаева… Понимаешь? Аргумента два — во-первых, мы наводили справки, — сборник стихов, собранный Бесфамильной, собираются раскручивать, а ее имя делать очень популярным. Кто? Одно издательство с очень правильными проектами. То есть книга о Марине, написанная одной из ближайших подруг будет иметь грандиозный успех. Кроме того, у тебя будет шанс восстановить справедливость. Сомневаюсь, чтобы вокруг Бесфамильной сейчас не поднялась волна грязных сплетен. Своей книгой ты сможешь обезоружить злословящих…

Уже минуту, как я давлюсь смехом. Как странно все-таки переплетаются сюжеты жизни. Марина написала обо мне ужасно, совершенно несправедливо и не то… И вот теперь мне предлагают писать о ней, чтобы спасти ее имя от сплетен…

— Это хорошая мысль, — я никак не могу прийти в себя и глупо улыбаюсь, отчего интонации лишаются должной твердости. — Но есть две серьезные проблемы. Во-первых, я совсем не умею писать прозу. Я хороший корректор, это да. Чую неполадки в чужих текстах. Но написать свой — нет уж, увольте. Хорошо — не получится. А плохо профессиональное чувство языка не позволяет… А во-вторых, я совсем ничего не знаю о Марине Бесфамильной. Моих воспоминаний о ней хватит едва ли на статью… И все они будут очень личные и субъективные, не имеющие ничего общего с настоящей Мариной или ее биографией.

— Первое — вранье, второе — не проблема, — жестко перебивает Лилия. — Факты биографии Марины есть у нас. Причем такие факты, о которых никто, вот поверь, вообще никто, кроме нас, не сможет рассказать. Мало кто знает, как мы с Артуром сделали из Марины звезду эстрады, мало кто знает, как…

— С Артуром? — из уст Лилии это имя звучит, как само собой разумеющееся. А, между тем, я совсем не связывала эти персоны. Если это тот самый Артур, о котором когда-то рассказывала мне Марина, то, возможно, мне представляется возможность разгадать одну из загадок Марининой жизни. Помнится, когда-то у меня не хватило на это интереса. Спросить у Маринки — не представилось случая, а сама разбираться не стала — как-то незачем… И вообще, при чем здесь Марина и звезда эстрады? Лилия явно что-то преувеличивает…

— Наш бывший компаньон. Предал в самый сложный момент. Не выдержал, сбежал…Скрылся. Он, кстати, тоже играл далеко не последнюю роль в неизвестных областях судьбы Бесфамильной. Понимаешь, ее будут представлять сейчас, как лирического героя. Ах, современная поэтесса, ах, трагическая судьба, ах… А на самом деле в ее жилах текла кровь настоящей авантюристки. Яркой и бесшабашной. Почти ведьмы… И это интересно, и об этом нужно писать…

— Почему же вы сами не напишите?

— Не умеем и не заслуживаем доверия в глазах широкого читателя. А ты вот как раз — и заслуживаешь и умеешь. Если ты формулируешь мысли в стихах, неужели не сможешь в простых… Наймем консультантов, наберем штат литературных негров, если понадобится… Ты — яркое лицо, дружила с покойницей, вместе с ней будешь напечатана в сборнике… Ты нужна этой книге! Геннадий больше склоняется в сторону этой Нины — она ведь тоже была близка покойнице, к тому же разбирается в подводных камнях литературного бизнеса… Но мне она не нравится. Она не сделает книгу яркой, я чувствую…