— Здравствуй, Ваас! Твой подарок чудесный, спасибо! Праздник замечательный, настроение тоже! — затараторила она, чтобы он поскорее от неё отстал, так как посвящать его в подробности того, как она «счастлива» быть невестой седьмого лорда, Мариэль уже не считала нужным. Это всё равно почти ничего бы не изменило. — Я не могу сейчас говорить с тобой, мне нужно выйти подышать свежим воздухом!

— Ночью? В такую погоду?

— Да, я очень люблю гулять ночью в дождливую и ветреную погоду в саду! Одна! — сделав ударение, Мариэль торопливо побежала дальше, оставив позади удивленного и ничего не понимающего Вааса. Ступеней как назло было так много, а замок огромный, что пока она добралась до сада, действительно стала задыхаться.

В беседке у фонтана горел факел. Сквозь витиевато плетеную решетчатую стенку, она увидела, что Орланд сидел на одной из лавочек вытянув, перед собой свои длинные ноги.

«Была не была», Мариэль тихо вошла и села напротив него. Хмурый, как и эта непогода лорд молча, выжидающе буравил её взглядом, сложив руки на груди. Его когда-то привлекательное лицо сейчас было перекошено гневом. Она тоже молчала, нужные слова не так легко было подобрать. Проходили минуты. Первым не выдержал Орланд. Он порывисто сел рядом с ней и максимально приблизив своё лицо, пристально посмотрел ей в глаза. Мариэль почувствовав на себе его дыхание, как завороженная смотрела в его темные глаза и не могла сказать ни слова.

— Понравилось? — тихо спросил он.

— Что? — ещё тише спросила Мариэль.

— Я о церемонии.

— Наверное, — она сглотнула подступивший к горлу комок, — Не нужно на меня так пялиться! Ты меня не запугаешь!

— Неужели? — Орланд провел кончиками пальцев касаясь её шеи, довольно усмехнувшись её невольному вздрагиванию, — А я жду, когда ты перестанешь издеваться надо мной. Или ты подумала, что я тобой любуюсь? Ошибаешься! Это только Нил может распускать слюни, кстати, ты сделала, то о чем я просил?

— Не успела.

— Значит, ты училась у хатов, — задумчиво произнес он, скользя взглядом по её лицу и плечам, и было в этом взгляде что-то хищное, опасное, и в тоже время сквозящее таким одиноким отчаяньем.

— А почему ты вдруг вспомнил об этом? — насторожилась Мариэль и отвернулась от него, не в силах больше выносить его прожигающих глаз.

— Потому что хаты умеют читать мысли.

— Я не умею читать чужие мысли, но хаты научили меня хранить чужие тайны и не использовать их для своей корысти. Не шантажировать этой тайной и помогать тем, кто попросит помощи, даже если на мой взгляд они этого не заслуживают. Это для меня закон, иначе я потеряю свою силу.

Орланд собственнически взял её за подбородок и повернул к себе лицом.

— О какой тайне ты всё время говоришь? Чья она?

— Твоя, отпусти мне больно!

— Мне тоже, только иначе. Что ты знаешь?

— Всё! Я знаю всё о проклятье племени без имён! О полнолунии, о боли и о человеке-оборотне! — на одном дыхании выдала Мариэль.

Орланд отпустил её, закрыл лицо руками и застонал. И почему-то ей не стало от этого легче. Образ страдающего ненавистного седьмого лорда не стал бальзамом для её души. И сейчас, когда он понял, что у него появился ещё один нежелательный свидетель — ей стало ещё страшнее.

— Чего ты хочешь от меня?! — словно раненый зверь, прорычал молодой человек, — Расторгнуть помолвку? Всё моё золото? Всю мою землю? Растоптать меня? Превратить в своего раба? Что?!! Ну, отыграйся, ты ведь этого хочешь! Отомсти мне, надругайся теперь над всем моим проклятым родом!

— Мариэль! — как выстрел из пушки, раздался рядом голос подвыпившего Вааса.

Орланд резко выпрямился. Он улыбнулся Мариэль вымученной улыбкой, но в его глазах было столько боли, смешанной со страхом и ненавистью, что невзирая на всю её собственную грандиозную злость на него — у неё вдруг защемило сердце.

— А может, скажешь прямо сейчас Ваасу, кто я на самом деле? А, ведьма? — проговорил Орланд шепотом.

Ваас пошатываясь зашел в беседку, в его руках была меховая накидка и чаша с охийским вином.

— А вы, что здесь делаете?! — спросил он весело.

— Развлекаемся, — процедил сквозь зубы Орланд. — Не всё же тебе.

— Он не обижает тебя, Мариэль, а то я …

— Нет, нет, мы просто болтаем, ищем общий язык. Дышим воздухом. Наедине. Понимаешь? И, по-моему, Ваас на сегодня тебе уже достаточно вина, — заставила себя улыбнуться Мариэль.

— Понял! Оставлю вас, но ненадолго. Это я принес тебе, — он заботливо вручил ей чашу с вином и накидку.

Как два заговорщика они молча проводили его глазами, а напряжение в беседке лишь усиливалось. Убедившись, что они снова остались одни, Мариэль протянула Орланду чашу, а сама закуталась в теплый и мягкий мех. Орланд за раз осушил кубок до дна и отбросил его в сторону.

— Если бы я хотела уничтожить тебя, — наконец, произнесла Мариэль, — Я бы рассказала всем о твоей тайне прямо на празднике и мне не нужно было бы сначала сообщать об этом тебе. Я ничего от тебя не хочу! В этом случае у меня даже не выйдет отплатить тебе за всё, что ты со мной сделал! Мне не нужно, чтобы ты платил за моё молчание. Я не ищу в этом корысти. Понимаешь? Думаю, что и убивать ты меня не станешь, потому что я защитилась от такой возможности, зная твой нрав. Я написала письмо своему брату на нашем языке, в нём вся правда, и отдала его Ваасу. И в случае моей насильственной смерти Ваас вручит это письмо Джону и все всё узнают! — проговорила Мариэль, а про себя подумала «Господи, прости меня за мою ложь!»

— Тогда что же? — резко спросил седьмой лорд. — Что тебе нужно?! Посмеяться надо мной?! Возликовать, мол так тебе и нужно гнусная скотина, посмевшая обесчестить меня? Давай! Радуйся! Теперь ты можешь совершенно справедливо упиваться тем, что я скоро подохну в этих адских муках!

Орланд сидел недалеко от неё, но и на таком расстоянии Мариэль ощущала, как его бьет нервная дрожь.

— Меня попросили о помощи, и я могу тебе помочь, но для того чтобы я могла свободно пользоваться силой, я должна была открыться тебе и получить твоё согласие. Действовать во благо против воли бесполезно! — спокойно продолжила она, хотя это стоило ей большого труда, особенно когда он вспомнил о поруганной чести.

— Кто … попросил? — Орланд с силой сжал кулаки.

Мариэль молчала, ей стала страшно за Зуса, стало жаль бедного старика, на которого могла упасть хозяйская кара. В таком состоянии Орланд мог запросто сорвать всё своё зло на несчастного слугу и покалечить его. Орланд вскочил, сдернул с неё накидку на пол, схватил за плечи и с силой встряхнул:

— Я задал тебе вопрос!!! Ведь я не просил тебя о помощи! Тогда кто!? — закричал он ей в лицо.

«Если попробую опять соврать — спасу Зуса. Прости меня, Ио» — мелькнуло у неё в голове.