«Можно сказать, что для драмы требуется, кроме таланта литературного, еще великое умение создавать столкновение желаний, разрешать их быстро, с неотразимой логикой, причем этой логикой руководит не произвол автора, а сила самих фактов, характеров, чувств». С этими словами Горького нельзя согласиться только в одном: разве «великое умение создавать столкновение желаний» и так далее не есть проявление таланта литературного? Разве для разработки сюжета, композиции, характеров и – что самое трудное – сценического, драматургического плана требуется меньшее литературное дарование, чем для написания метких и сочных реплик? Еще Аристотель подчеркнул, что драматическому «поэту следует быть больше творцом фабул, чем метров» (т. е. сюжета и действия, а не реплик) и что «начинающие писать сперва более успевают в слоге и в изображении характеров, чем в сочетании действий». «Если кто стройно соединит характерные изречения и прекрасные слова и мысли, тот не выполнит задачи трагедии, а гораздо более достигнет ее трагедия, хотя использовавшая все это в меньшей степени, но имеющая фабулу и надлежащий состав событий». Дидро тоже отметил, что «талант к расположению событий встречается реже, чем талант к выбору верной речи». Не потому ли и хороших драматургов меньше, чем прозаиков?

В прозе диалог – это лишь один из элементов произведения и обычно не самый главный и сопровождаемый пояснениями; в драме же диалог – это все. И не потому, что нет ничего другого (сюжета, композиции, характеров, идеи, поступков, физических действий и пр.), а потому что диалог обнимает и выражает собой все. В конце концов, что такое пьеса? Это хорошо составленный план спектакля, реализованный в диалогах.

Основная беда многих современных пьес – увлечение разговорами и неумение организовать действие и сюжет посредством диалога. Пьесы многословны, персонажи болтливы, они подолгу говорят, бранятся, острят, изрекают афоризмы, рассуждают о смысле жизни и судьбах родины, а действие стоит. Становится неинтересно, пропадает магическое «что будет дальше?», и уже на четвертой странице/минуте читатель/зритель понимает: дальше не будет ничего или будет очень мало.

Диалог – это, прежде всего, не цепь слов, а цепь поступков, событий, положений и действий, конфликт, борьба, мотор движения пьесы. «Искусные словесники, обладающие даром звонкой, остроумной и зажигательной фразы, редко пишут талантливые, остающиеся в репертуаре произведения, потому что увлекаются способностью, как жемчуг, нанизывать слова вместо того, чтобы, углубляясь в каждую пядь событий, все время думать о ходе их». Так писал сто лет назад выдающийся деятель театра А. Кугель. Ту же мысль другими словами выражает в наше время известный американский кинодраматург Уолтер Бернстайн: «Если вам легко даются диалоги, вы можете попасться в ловушку. Вы пишете отличные реплики, которые приятно послушать. Но на самом деле вы ничего не делаете. Диалог должен быть функциональным».

Текст пьесы пишется еще с учетом желаемой для автора реакции зала: смех, удивление, любопытство, волнение, страх, негодование. Диалог, передающий информацию, но не возбуждающий эмоций, не прозвучит в театре. Именно эмоции делают все значимым.

Помимо прочего, диалог должен быть написан таким образом, чтобы предоставить театру и актерам определенную свободу. Должна ли, например, жена в сцене ссоры с мужем подробно объяснять, в какой степени и за что именно она обижена, если можно просто капризно надуть губки, или демонстративно листать книгу, или сосредоточенно глядеть в окно? Это и сценичнее, и более отвечает жизненной правде. Вот почему драматический текст всегда неполон, «не прописан», недосказан: автор пьесы все время помнит, что актерам нужно оставить «воздух». Критики единодушно усматривают в этой недосказанности драмы «бедность», «убогость» и тому подобное, тогда как она требует величайшего опыта и мастерства. Чехов, например, отказался в «Трех сестрах» от превосходно написанного монолога Андрея о семейной жизни, заменив его знаменитым «Жена есть жена». Действительно, литературными красотами эти три слова не блещут, но что поделать – у драмы свои законы. Ее сценичность обратно пропорциональна ее «литературности». Для нее чрезвычайно характерны случаи, когда, выражаясь словами Лотмана, «неупотребление того или иного элемента, значимое отсутствие, “минус-прием” становится органической частью графически зафиксированного текста». Это еще раз подтверждает: в драме важны не только слова, но и нечто вне слов. Ее можно уподобить бублику: пусть дырка – ничто, пустое место, но без нее бублика нет. Вспомним и один из афоризмов знаменитого китайского философа Лао-цзы: «Тридцать спиц сходятся в ступице, но как раз промежутки между ними составляют суть колеса. Из глины делаются горшки, но как раз пустота внутри них составляет суть горшка». Такова и драма!

Ремарка, ее место и значение в драме

Значение ремарок

Разделим текст пьесы на звучащий (его единственно и слышит зритель), который назовем диалогом, и незвучащий, который назовем ремаркой. Драма, как мы уже отмечали, состоит почти из одного диалога, но именно это «почти» существенно, так как напоминает, что, помимо звучащих слов, есть и слова немые, но весьма важные. Их значение отнюдь не ограничивается информацией. Набранные мелким шрифтом, незаметные и непроизносимые, они играют тем не менее огромную роль в организации драмы. Обозначая место и время действия, состав действующих лиц всей пьесы и каждой сцены, появление и уход персонажей, их физические поступки («закалывается», «моет посуду», «становится на колени»), членение драмы на акты, картины и эпизоды, задавая темп событий и эмоциональную окраску диалога, характеризуя внутреннее состояние действующих лиц («взволнованно», «растерянно», «нагло»), указывая, кто произносит реплику и к кому она обращена, ремарки дают основу построения пьесы как зрелища.

Роль и место ремарки в драме, ее значение, характер ее употребления, мера ее использования редко обсуждается в литературоведении. Между тем эти вопросы важны. Представим себе сцену свидания замужней женщины с любовником. Краткая, никем не произносимая ремарка «Входит муж» может знаменовать крутой поворот действия, трагическую или комическую перемену в судьбе героев. Таким образом, самая короткая ремарка порой превосходит по значимости длинную реплику. Значение ремарок в драме мы так или иначе уже затрагивали в этой работе. Необходимо рассмотреть эту тему более подробно.

Цель ремарок – создать зримый и слышимый образ спектакля. Ведь драма – это не просто разговоры, не просто диалог – это «спектакль на бумаге», герои которого не только произносят слова, но и живут, двигаются, действуют в какой-то среде, имеют плоть и кровь, любят, страдают, стремятся достичь своих целей и исполнения своих желаний.

Игровая форма драмы в значительной мере создается ее конструкцией, ее сюжетной и сценической разработкой, находящими свое частичное выражение в системе ремарок. Их количество и объем могут быть очень различны. Шоу не стеснялся писать ремарки длиной в полторы страницы, полагая, что таким образом они