во что вложиться поудачней, как навариться на прохожих, и, желательно, не отхватить тяжёлой хромированной массой за свои махинации. То были девяностые. Весёлое времечко, в котором я не жил, но от которого ещё серпантином стелется отпечаток.Что касается моей матери… на своих прогулках я её тоже особо не помнил. Она много времени уделяла дому, вечно что-то стирала, гладила, варила, шила, вязала, пересаживала.

Но по ночам она обязательно навещала меня в той комнате, которую мы долгое время делили с дедом. Дед, кстати, помер, но щас речь о другом. Мать меня навещала перед сном каждый день, и что-нибудь рассказывала. Я знал, что ночь — это время, когда я могу задавать любые, даже самые идиотские вопросы, и мама обязательно мне всё расскажет.

Повезло всё-таки бате.Закончив свою пробежку раньше обычного, я возвращаюсь домой и переодеваюсь прям в прихожей. Я попросил Пашку купить мне отдельный костюм для занятий, когда тот в очередной раз наехал на меня со своим «ну ты же сейчас девочка? Не порть Лере репутацию». Легче смириться, выдвинув свои условия, чем бороться с этим злом.Я завтракаю ещё раз, и только после этого выдвигаюсь на пары.

***

Вокруг стоит холодный туман, солнце едва выглядывает из-за горизонта. Как девчонки носят юбки, щеголяя без колгот в такую погоду — я не понимаю. Наверное, они не знают о существовании страшной болезни на букву «ц», которая бывает только у девочек.В универ я прихожу непривычно вовремя, даже остаётся немного свободного времени, которое я планирую потратить на игру в шарики.Я почти подхожу к нужно аудитории, когда замечаю Овечкину в компании каких-то баб на входе. Мне даже не приходится напрягать зрение, чтобы заметить во главе окруживших Ларису девиц Будилову. Та что-то бодро рассказывает моей подопечной, и чем ближе я подхожу, тем яснее становится суть конфликта.— Твоя подружка совсем берега попутала, — чеканит Будилова, — повлияй на неё, пока мы не сделали этого вместо тебя.— Да вы только тявкать и можете, — огрызается Лариса. В натуре, красотка... И тут же продолжает: — Теперь вы и ваши нарощенные ноги должны разбежаться по сторонам, чтобы я могла зайти.— А кто сказал, что ты можешь? — фыркает Будилова и вскидывает руку, тряся пальцами перед лицом Овечкиной. — Ещё одно слово, дура, и я тебе этими самыми ногтями глаза выколю.Я замечаю, как Лариса немного теряет былую храбрость. Это значит, что пора вмешаться в эту бабскую разборку. Хотя в бабских разборках я никогда не участвовал. Обычно девчонки либо окунали друг друга в помои по горло, либо дрались как кошки, беспринципно и жестоко, не с целью проучить, а с целью покалечить.Спрятав свою мобилу как можно глубже в карман, чтобы не потерять, если вдруг драка всё же случится, я подхожу к Будиловой и её компании.— А чё меня на вечеринку не позвали? — выкрикиваю ещё на подходе.Овечкина тут же поднимает на меня свои потухшие глаза, которые снова загораются храбростью. Будилова и её свита реагируют куда равнодушнее.— Мы думали, что ты опять опоздаешь, чтобы ещё разок проползти по дереву. Может, ей нравятся брёвна, потому что она и сама — доска? — хихикает Будилова, обращаясь к остальным девчонкам, и те тоже начинают хихикать.— Охуеть, ты меня раскусила, Ханна Монтана.Как большой фанат Меган Фокс, я не мог упустить момент, и не использовал фразу из какого-то фильма со своей любимицей. Но лучше бы, конечно, я использовал свою любимую цитату из трансформеров. Только сейчас неподходящий случай.

— Крутая, типа? — хмыкает Будилова, скрестив руки на груди. — До позапрошлой недели никто даже не знал, как тебя зовут. Ты пустое место, Лера. Говоришь пустые слова, орудуя пустой головой. Ты никто и звать тебя никак, просто пыль под ногами. От тебя пахнет дерьмом, все твои поступки дерьмовые и желание проявить себя — дерьмовая идея, — она наклоняется, применив какой-то приём с психологическим давление, или вроде того. Глаз с меня не сводит и уже тянет палец в мою сторону, тыча указательным в плечо. Как же они меня достали, только ленивый за плечо не трогал. Я уже не могу сдерживаться.Вытащив руку из кармана, резко заношу её и как даю Будиловой смачного леща. Её аж к стене отбрасывает. Эта мегера хватается за свою щёку, а её подружки громко вскрикивают, и даже, судя по возгласам, зовут своих парней.Я же подхожу к Будиловой вплотную и слегка вытаскиваю шокер из кармана, демонстрируя его край.— Знаешь, — говорю Будиловой, — я тут к врачу на днях ходила. Он сказал, что у меня проблемы с головой. Тебе бы лучше меня не трогать, и подружку мою тоже. А то мало ли, знаешь, я ведь не только по деревьям лазать умею.— Тупая шлюха, — вырывается из Будиловой, которая отталкивает меня и валит с места преступления.Почему шлюха — я ещё долго стою и думаю. Нет, всё-таки некоторые девчонки совсем не умные, даже если эти девчонки учатся в крутых заведениях.Потирая затылок, я разворачиваюсь к Овечкиной и… чё-то странное улавливаю в её взгляде. Такое непонятное, дикое, но не враждебное ни разу, скорее настороженное. Она пятится назад и медленно поднимает ладонь, касаясь своей щеки.— Я… — говорит тихо, — пойду в туалет схожу, — и медленно поворачивается, устремляясь в ближайший сортир.Немного подумав, я решаю дать ей время отойти от произошедшего. Ведь девчонки такие… нежные. Совесть за ту пощёчину какое-то время мучает меня. Я наблюдаю за Будиловой с верхней трибуны, и пытаюсь придумать, как можно сгладить сложившуюся ситуацию. Хотя что-то мне подсказывает, что с чикой, вроде неё, достичь примирения не выйдет.Пара начинается, Пашка занимает своё место на первом ряду и кивает мне башкой в знак приветствия. Я вскидываю ладонь в ответ. А вот Овечкина так и не возвращается.

Послушно отсидев две пары, я валю с третьей, чтоб успеть на работу.

***

Там всё тоже неоднозначно, ровно как и в универе. После моей выходки местная злючка — Оля — меня не донимает, но это не значит, что остальные будут следовать её примеру. Косы взгляды, язвительные смешки и шёпотки по-прежнему целятся в мою спину, когда я вхожу в офис.Когда я сажусь на своё место, поудобнее разместившись в своём кресле, ко мне подходит Лиза. Вот кто действительно рад видеть меня в строю. Робкая девчушка тихонько здоровается:— Привет, — и протягивает мне какую-то бумажонку, — я сделала для тебя табличку с нашими поставщиками, и даже подписала, кто