— Это не я, — выдавила она, преодолевая борьбу с собой.

Мне стало всё понятно. Бейт не могла управлять собой, как и я. И, что хуже всего, ею сейчас двигало нечто другое, а именно система. И ужасным было осознание того, что это была вовсе не Ива…

Здешняя система. И у меня не было ни единого сомнения в том, что целю враждебного искусственного интеллекта было убить нас. И похоже, что нашими же руками.

— Останови… Меня… — Силясь, сказала Бейт.

Шёпот в моей голове резко усилился. Я как будто стал слышать собственные мысли, которые произносила целая толпа, но при этом они совершенно не были моими. Да я даже не разбирал языка, на котором говорили голоса в моей голове. Раздающийся наперебой речитатив стал погружать меня в омут чистого сознания, где я уже не различал, где я, что я делаю и зачем.

Я понял, что теряю себя.

Но эта система не учла одного факта. Я был человеком, и человек во мне мог действовать непредсказуемо даже для меня. Для моего вида прошло не так уж много времени для полного самоконтроля и исключительного владения собственным разумом. Каких-то двадцать, может пятьдесят тысяч лет, если брать то, что уже хоть как-то было похоже на современных людей. Это время — ничто по вселенским масштабам. И несмотря на то, что человек возомнил о себе, будто развился до невероятных высот, конечно же, это было не так. И с появлением пришельцев, это вылезло на поверхность. Вместе с естественной натурой. И настоящей человеческой природой.

А для того, чтобы превратиться в животное, достаточно всего лишь перестать думать. Я воззвал к своим первобытным истокам и первобытным чувствам. И они ответили мне.

Нарушение целостности структуры

Пришельцы были в чём-то очень похожи на нас. Но, возможно, именно их развитие сыграло с ними дурную шутку. По крайней мере, сейчас Бейт собиралась меня убить и, как мне казалось, даже этого и не хотела. Разве к этому должен был привести её прогресс?

Но теперь я выпустил на волю животное. Оно точно определяло, чего нужно остерегаться, с чем бороться, а от чего убегать. Молниеносная реакция всё решила за меня. Сердце забилось сильнее, а в глазах вспыхнула ярость.

Повреждение контрольной цепи

Я ощутил, что могу разорвать сдерживающие меня цепи. Потому что они пытались сдержать вовсе не то, что следовало сдерживать в человеке. Я сжал кулак, чтобы удостовериться в том, что могу двигаться. И резким взмахом отвел в сторону руку Бейт, которая почти наставила на меня оружие.

Однако она была достаточно сильна, чтобы прервать мой приём. Мгновение она удерживала мою руку, пытаясь прицелиться в меня. Но затем Бейт посмотрела на меня чужими глазами. Этот взгляд был лишён каких-либо эмоций и не выражал ничего.

— Бейт? — С некоторой надеждой в голосе спросил я.

И тут же получил удар в грудь, от которого меня отнесло на несколько метров назад. Это позволило ей нормально прицелиться.

Подключение дополнительных опций

И после этого сообщения девушка передо мной исчезла. Выстрел должен был последовать с мгновения на мгновение. Видимо, столкнувшись с моим сопротивлением, система врубила голограмму, чтобы у меня было меньше шансов противостоять. Хитрюшка какая! Но дело в том, что я до сих пор продолжал видеть не только своими глазами, но и глазами Бейт. Это меня и спасло.

Я отпрыгнул от летящего в меня луча. Через секунду на том месте, где только что находился я, образовалась вскипевшая статуя говна из металла.

Блокировка несанкционированных данных

А в момент появления этого сообщения, я перестал видеть то, что видела Бейт.

Только я поднял голову, как увидел над собой огромную клешню массивного робота, которая опускалась прямо мне на лицо. Кувыркаться по полу помещения было совсем не эффективным — это только что усвоил во мне тот, кто учился противостоять роботам и враждебному интерфейсу. Поэтому я вцепился в металлическую конечность, ловко перевернулся и оказался за ней, как за колонной. Навряд ли бы система приказала бы стрелять по роботу. Хотя могла.

Почему-то, я был уверен в том, что взломавшая меня система и робот как-то взаимосвязаны, и потому стрельба по железному пауку была бы для неё чем-то вроде самоубийства.

Но кроме стреляющего оружия у Бейт было ещё и другое — её тело. И для меня оно могло быть опаснее, чем всё, что я встречал до этого. Особенно вкупе с системой, которая жаждала моей крови. Но я совершенно не представлял, что мне делать в ситуации, когда на меня нападает пришелец, присутствие которого скрывает голограмма и робот, который скрывает вообще всё окружение. Помощь пришла с неожиданной стороны.

— У тебя есть две минуты!

Это прозвучал в моей голове голос знакомой системы, и я внезапно очень обрадовался его появлению.

— Дальнейший прогноз вариативен.

Перед моими глазами посыпались целые вереницы символов. На миг я впал в помутнение, но затем всё перед глазами стало чистым. Не было никаких надписей, графиков и прочих атрибутов, к которым я уже начал привыкать. В голове кольнуло, но так же быстро всё стало ясным, будто во мне и не было никаких вживлённых вещей. Я словно проснулся после тяжёлой горячки. И почувствовал себя просто превосходно!

— Мы теперь на ты?

— Действуй!

Не успел я ничего предпринять, как что-то схватило меня за руку, оторвало от ноги робота, швырнуло на пол и придавило к саже. Теперь я знал, какая эта сажа на вкус… Судя по тому, как была перекручена рука — Бейт применила захват, в результате которого я лежал под её ногой. И, наверное, ей теперь ничего не стоило сломать мой позвоночник, а, может, и разбросать части по всему помещению.

Однако, даже несмотря на то, что приём был проведён не совсем обычным способом, да и сам захват отличался от того, каким встречался мне в боевых искусствах, всё же я представлял, как выйти из этого положения. И животное во мне было в одном шаге от того, чтобы провернуть победный фокус.

Всё было не так просто. Ведь выходом из сложившегося положения была последовательная череда движений, которые приводили к смерти противника.

И моим противником была чужеродная система.

А не Бейт.

— Чего ты медлишь? — Настойчиво и почти в приказном тоне раздался голос Ивы.

Я не знаю, мог ли искусственный интеллект верно взвесить все за и против. Но очевидно было, что сейчас он рассматривал Бейт как угрозу, которую необходимо устранить.

И я, человек, всем сердцем ненавидевший пришельцев ещё вчера, мог убить одного из них прямо здесь и прямо сейчас. И животное во мне требовало этого. Но причина, которая ему препятствовала, заключалась в том, что я всё ещё, при этом, был человеком. Возможно, уже не физически. Возможно, не целиком. Возможно, я уже растерял человечность, пока шёл сюда. Пока выживал.

Но я всё ещё человек!

И убивать Бейт… Я не хотел.

Анализ…

Похоже, я вспомнил слишком много человеческого, раз недружественная система стала пробиваться.

— Нет времени, — перебил голос, обращаясь ко мне.

Это было понятно и животному во мне и человеку. В вопросе жизни и смерти две эти сущности внутри меня не спорили.

Вывернуться оказалось сложнее, чем я ожидал — всё же использованный приём Бейт сильно отличался от тех, что мне были знакомы. Однако, уже через секунду я сидел на полу, сжимая шею Бейт в локтевом захвате. Я не видел её, потому что голограмма продолжала работать. Но я ощущал прикосновение волос к моему лицу, её жаркое дыхание, которое касалось моих рук. Наши сердца бились быстро, требуя скорейшего движения, но теперь мы оказались в таком положении, когда двинуться уже никто никуда не мог. Мои