Выйдя из комнаты Амана, он решил взглянуть на Гвен и узнать, чем она занята.Накормила ли ее Анья? Напугала ли? Узнала ли что-то большее о Гвен? Эти вопросы кружились в его разуме и отказывались уйти, каким-то образомоттесняя желание выжать больше информации из заключенных на задний план. Вот только в его комнате Гвен не оказалось. Придя в ярость, он начал охоту. Вообразив, что Парис, ушедший из темницы вскорепосле его прихода, воспользовался его отсутствием и соблазнил ее, Сабиннаправился в спальню воина, кипя от бешенства. Сабин заявил права на Гвен. Онабыла его. Никто не должен был к ней прикасаться. Не потому, что он ревновал и испытывалярость собственника. Разумеется, нет, а потому, как он уже неоднократно убеждалсебя, что планировал использовать ее в качестве оружия. И это не сработает,если один из воинов выведет ее из себя. Да, именно потому перед глазами стоялакрасная пелена, а руки сжались в кулаки, ногти превратились в когти, а всё телопредвкушало драку. Однако ее не было в постели с Парисом, что спасло шкуру последнего. Париснапивался до беспамятства в одиночестве, практически вводя в себя амброзию, -наркотик богов. Сабин всё еще пребывал в шоке от увиденного. Парис всегда был радостным изаботливым оптимистом. Что, черт возьми, с ним произошло? Но разборки по поводу злоупотребления божественного напитка придется отложить,хотя провести их надо всенепременно, ведь воин под кайфом – воин потерявшийбдительность. И Сабин собирался вбить немного здравого смысла в Париса, а потомпоговорить с Люциеном об этом. И тут он услышал женский смех и последовал назвук, не в состоянии думать ни о чем другом. Его снедало любопытство. Да,любопытство, - а не отчаянное желание, наконец, увидеть на лице Гвен веселье, ане мрачные страхи и трепет. И вот он стоял на пороге комнаты развлечений, переводя взгляд с нее на Уильяма,кипя от ярости, слыша крики демона у себя в голове. Демон сомнений жаждалуничтожить Гвен, но хотел сделать это единолично. Хотел быть единственныммужчиной рядом с ней. И любой другой представлял собой просто помеху изаслуживал наказания. «Пусти меня к этому воину,» - ревел демон. – «Он пожалеет о своих действиях. Онбудет молить о пощаде». «Скоро». Сабин только что жестоко убил человека, и по идее должен был испытатьотвращение к еще одному убийству, ведь список убиенных им постоянно пополнялся.К тому же Гвен не готова к такому жестокому зрелищу. Веселье исчезло с ее лица, - что же заставило ее рассмеяться? – и на его местеснова появилась отвратительная тревога. Из-за Сабина? Или Уильяма, которыйхотел втихомолку заключить сделку и забрать то, что принадлежит Сабину? Иподумать только: ему уже начинал нравиться этот распутный ублюдок, он дажевосхищался его наглым остроумием. Восторги угасли мгновенно. - Сабин, мужик, - сказал сей ублюдок, поднимаясь и насмешливо улыбаясь. - Мытолько что говорили о тебе. Не могу сказать, что счастлив видеть тебя. - А очень скоро ты вообще ничего сказать не сможешь. Гвен, возвращайся в моюкомнату. Анья встала перед Уильямом, закрывая его, словно щитом. - Ладно, Сабин. Он не собирался делать ничего плохого. Он просто ужасно глуп.Ты же знаешь. Вместо того, что закрыть собой женщину, как поступил бы честный воин, Уильямнахально поманил к себе Сабина, прячась за богиней. - Я вообще, собирался кое-что устроить. Она красива, и я уже давненько этим незанимался. Несколько часов. - Гвен, уходи. Сейчас же, - прищурившись, он не сводил глаз с Уильяма, вынул изножен за спиной кинжал и вытер кровь с лезвия о штаны. - Мне всё равно, за кем ты прячешься. Ты долго не проживешь. Гвен вздохнула, очнувшись из того, похожего на транс, состояния, в которое ееувлекла очная ставка. Когда Сабин пошел вперед, она даже подняла руку, чтобыего остановить. Он почувствовал прикосновение ее руки к своему животу. Покакой-то непонятной причин это прикосновение оказалось более возбуждающим, всравнении с рукой другой женщины, ласкающей его член. - Прошу, - шептала она. – Не надо. Возникло минутное замешательство. Гвен не собиралась уходить. От нее исходило слишком много решительности. Какойже силой должна обладать столь робкая малышка, чтобы так отстаивать своёмнение? Но неужели, она надеялась защитить Уильяма? Желание Сабина наказатьвоина возросло неимоверно. - Если подумать, - весело сказал Уильям, положив руки на плечи Аньи, словнодразня его, - я ничего плохого не сделал. Она не принадлежит тебе. На самомделе. Сабин раздул ноздри, напрягаясь всем телом, намереваясь яростно атаковать.Каким-то чудом он сумел застыть на месте. Вероятно потому, что почувствовалдрожь Гвен рядом с собой, прикосновение ее теплых пальцев к его груди. - И почему ты так считаешь? – требовательно спросил он. - Я частенько общался с женщинами, чтобы знать, когда какая-то из нихпринадлежит другому мужчине. Хотя это никогда меня не останавливало. Но Гвенсвободна, мужик. Для меня, для любого мужчины. Гвен замахала руками. - Ничего не случилось, - умоляюще сообщила она Сабину. - Я не знаю, почему тытак расстроен. Ты и я даже… мы не… - Ты – моя, - сказал он, не сводя глаз с Уильяма. - Я тебя защищаю, - он решил,что отметит ее, поставит на ней клеймо, что Уильям и остальные поняли и несомневались в том, что теперь она навсегда под запретом. – Моя по праву. Это не будет значить ничего. Он не позволит этому случиться. Но это нужносделать. - Идем, - он взял ее за руку и повернулся, увлекая ее за собой. Уильям рассмеялся. Слава богу, Гвен не протестовала. Если бы она хотя быпопыталась, он бы взвалил ее на плечо и вынес ее на манер пожарного, - послетого, как вернулся бы к Уильяму и выбил бы тому несколько зубов. - Идиот, - послышался голос Аньи. Потом раздался звук, как будто она отвесила Уильяму подзатыльник. - Ты хочешь, чтобы тебя отсюда выперли? И на чью сторону, как ты думаешь,встанет Люциен, когда придется выбирать между тобой и Сабином? - Он на твоей стороне, - ответил воин. - А ты - на моей. - Ладно, неподходящий пример. Не забудь, что у меня твоя драгоценная книга.Каждый раз, как ты поведешь себя так, я буду вырывать по странице! Раздался глухой рык: - Однажды, я… Их голоса затихли, теперь слышно было лишь дыхание Гвен и тяжелые шаги. - Куда мы идем? – нервно спросила она. - В мою комнату. Где тебе следовало бы оставаться. - Я не пленница, а гостья! - сказала она. Он поднялся по лестнице, немного замедлив шаг, чтобы ей не пришлось бежать. Попути они встретились с Рейесом и Даникой, Мэддоксом и Эшлин, которые шли накухню. Обе пары попытались остановиться и поговорить с ним, улыбающиеся женщиныхотели познакомиться с Гвен, но он продолжал идти, не сказав ни слова. - Почему ты так расстроен? – Гвен покрепче взяла его за руку. - Почему я немогла с ними поговорить? Я не понимаю, что происходит. Он гордился ею. Она понимала опасность, которую он сейчас представлял, но непыталась сбежать, совсем не опасаясь потерять контроль над своей Гарпией. - Я не расстроен, - «Я в ярости!» - Это у тебя просто такая привычка – грозить смертью людям, которые вовсе тебяне расстраивают? Он не ответил ей, так как один навязчивый вопрос появился в голове и не желалуходить. - Он прикасался к тебе? – Сабин говорил резко и беспощадно.