словно заворожен. И я даже немного испугалась за него. Наступила полная тишина, птицы резко прервали песни, Лутте тихо уселся на траву и задумчиво наблюдал за любопытным зрелищем. Мне казалось, что даже травинки затаились в безмолвном ожидании. Я не понимала, что происходит, но не смела прервать это странное действие. Кэрн сейчас обладал полной властью. И природа, и мы и даже Лутте, — все с волнением ждали, сами не зная чего. Наконец Кэрн улыбнулся Вилли:

— Ваши глаза, мысли и чувства полны слез. Я уважаю ваш выбор, Вилли! Нельзя стать правителем насильно!

Муж, услышав эти слова, засиял. Если бы Кэрн сейчас позволил бы нам унижаться, мы бы, наверно, оба бросились целовать его ноги. Но мы оба помнили его суровый взгляд, и пожалуй он был самым страшным наказанием. Если он еще раз посмотрит на меня так, у меня разорвется сердце. Тот взгляд в туннеле, и это строгое лицо, когда мы упали перед ним на колени….нет, я сойду с ума… Или уже сошла?

— Алла! — ласково позвал меня Кэрн, и я постаралась ему улыбнуться.

Он смотрел на меня, и тот страшный день в туннеле отдалялся все дальше. Я утопала в его нежном взгляде и мягком бархатном голосе. Как будто это совсем другой человек, а тот монстр не имеет к нему никакого отношения!

Глаза Кэрна вдруг стали печальными, но все равно теплыми:

— Я тоже виноват перед вами! Простите меня, и поверьте я больше никогда не посмею вас обидеть!

Вилли растерянно молчал, и я не знала, что сказать.

Это же мы устроили погром в туннеле! Почему, почему он извиняется? Неужели он так ничего и не понял?

Лутте опять расхохотался и на ходу придумал очередной язвительный стишок:

— Нет виноватых среди вас, ребятки,

Во всем виновны лишь мои молятки!

Я говорил им: "Плохо есть перчатки",

Но ваша оказалась слишком сладкой.

Он достал из кармана брюк коробку, и приоткрыл ее. Там копошились десятки крохотных синих насекомых. Опять эта моль! Как же мне не хотелось ее сейчас видеть.

— Верните перчатку! — закричал он на них.

Опять наступила тишина. Лутте подошел к Кэрну и рявкнул ему в ухо:

— Ты маг или нет! А ну верни перчатку!

Президент вздрогнул.

— Хорошо, хорошо…

Кэрн взглянул куда-то вверх, и с дерева прямо на голову Лутте свалилась перчатка, точь-в-точь, как та, которую великий ученый отдал на съедение молятам, но только новая и чистая.

Лутте недоверчиво оглядел ее.

— То же мне маг! Моя была рваная и грязная!

Кэрн взял коробку у Лутте и выпустил молят.

— Сумасшедший! — заорал Лутте, — они же ее съедят!

Но президент только загадочно улыбался в ответ.

Молята покружили вокруг Кэрна, сели на перчатку и мгновенно прогрызли дырки в тех местах, где они когда-то были у ее предшественницы.

Лутте заопладировал, но потом погрустнел.

— А как же грязь?

Но Кэрн махнул на него рукой:

— С этим ты уж как-нибудь справишься сам. До чистюли тебе, как до неба!

Лутте взял перчатку и провозгласил:

— Отныне снова мы друзья,

Он посмотрел на молят, сидящих на ладонях у Кэрна и продолжил:

— Перчатки кушать Вам нельзя!

Такая мелочь, как рваная перчатка иногда может изменить мир. Вилли впервые позволил себе улыбнуться, и я тоже вдруг засмеялась. Кэрн смотрел на нас, и мне кажется, тоже чувствовал себя счастливым.

— Пойдемте, я покажу вам море! — неожиданно сказал Кэрн.

— Море? — хором воскликнули мы, — в Кернии разве может быть море?

Лутте сразу же вклинился в наш разговор:

— А почему нет! Зачем Кине Лидак постоянно улетать за границу? Нечего бросать родину, ради чужих морей!

Может, я сплю? И вдруг я вспомнила тот самый сон, который мне приснился еще до первых выборов. Там был Кэрн и теплая Керния! Похоже, он не зря мне приснился.

Вокруг нас кружились желтые бабочки и что-то щебетали на своем непонятном нам языке. Такого я нигде не видела! Мы с восторгом наблюдали за ними. Неужели Кэрн действительно стал волшебником?

Мы вошли в рощу деревьев, с какими-то белоснежными цветами.

— Это в память о нашей зиме? — робко спросила я Кэрна.

— Эти деревья появились специально для тебя, Алла! Ты ведь скучаешь по нашей зиме.

Президент что-то прошептал, и рощу наполнил нежный белый пух, совсем, как наши снежинки.

Я не верила глазам. Мне показалось, будто ничего плохого не случилось, мы опять друзья, как и раньше, только теперь в Кернии начались настоящие чудеса. Кэрн рассказал нам о своем даре, о том, что ему удалось изменить климат только неделю назад. Оказывается, еще он научился лечить людей.

— У вас обязательно будут дети! — неожиданно сказал он.

Он остановился провел рукой надо мной и над Вилли и весело заявил:

— Не забудьте сегодня устроить романтический вечер!

Мы задумчиво уставились на него. Лутте, как всегда неожиданно влез в разговор:

— Ему можно верить! Он в прошлые выходные сказал керинчанам, что льды растают, и Керния расцветет, они ему не поверили, и я тоже не верил! Это же антинаучно! Но ему плевать на мою науку! Что хочет, то и делает! А между прочем смена климата может плохо сказаться на психике, и животные вдруг взяли и появились непонятно откуда, уж не знаю, насколько им хорошо!

Глава 64

— Я ничего особенного не сделал! — воскликнул Кэрн, — много лет назад в Кернии произошла катастрофа, и все покрылось льдом. Но глубоко под толщей льда спали травы, деревья и цветы и даже животные и растения. Они были живы, но страшная магия накрыла нашу маленькую страну. Я много лет пытался договориться с чарами, напавшими на нас. И вот месяц назад, у меня открылся дар, но я очень боялся им пользоваться. Мне пришлось просчитать все в одиночку, чтобы никому не навредить. Великий ученый отказался мне помогать!

Кэрн с легкой обидой посмотрел на Лутте, и тот виновато развел руками.

— Ну извините, великий маг! Я же не думал, что вы не шутите!

Поверить во все это было трудно, но, похоже, нам ничего не оставалось.

За деревьями стоял какой-то человек, и похоже, подслушивал все наши разговоры.

— Гин, — позвал его Кэрн, — очень хорошо, что ты здесь. Выйди, пожалуйста!

И действительно, это был Гин! Он подошел к нам, взгляд его нервно скользил по нашим лицам. Никогда его таким не видела. Лицо бледное, напряженное. Наверно, ему здесь было несладко!

Кэрн жестом предложил нам всем сесть на траву. В голосе президента появилась уверенность.

— Вот сейчас мы все и обсудим вместе!

Лутте