Бумс! – с размаху пнул ползущего в голову ногой, как будто пробивал одиннадцатиметровый в футболе. Раненый завалился на бок и затих. Ну, еще бы, таким ударом можно и шейные позвонки перебить, хотя, такому бугаю, хрен чего так просто сломаешь. Подтащил его к дереву, облокотил на ствол, заломил руки назад и крепко смотал вместе, потом небольшим куском веревки перетянул культю на ноги, зажал на совесть, совершенно не думая, что причиняю сейчас этому живодеру страшную боль, просто не хотелось, чтобы он умер от потери крови. Накинул ему на шею ошейник из веревки и примотал его к стволу, а потом еще и ноги между собой связал, ну и кляп в рот, ясное дело. Раненый так в себя и не пришел. Ну и ладно, все равно некогда сейчас с ним разбираться.

Подкрался к расстрелянной машине, через распахнутую настежь заднюю правую дверь, заглянул внутрь. Кровавое месиво! В салоне было всего два человека на водительском сидении мужчина в «горке» и на заднем щуплая девчушка или женщина, тоже облаченная в двухцветную «горку», возраст нельзя было определить, потому что пулеметные пули разорвали тело сидевшей сзади на части. Воняло как на скотобойне, а может и хуже. Сморщившись, чтобы не сблевать, заглянул в багажник, несколько пластиковых ящиков, баул тряпья. Заглянул на передние сидения, мужик лежал поперек салона, по-прежнему держась правой рукой за руль. Тут я заметил небольшой брезентовый рюкзак «а-ля сидр», который лежал «в ногах» на соседнем с водителем сидении. Взгляд зацепился за него, потому что такая диковинка как «вещевой и сухарный мешок», смотрелась в салоне машины противоестественно.

Вещмешок был принят на вооружение еще в Императорской России и служил военным верой и правдой, вплоть до…до сих пор. Даже в настоящее время во многих частях ВС РФ можно встретить вещмешки, их только слегка изменили и доработали по сравнению с дореволюционными.

Российский армейский вещевой мешок изготавливается из прочной хлопчатобумажной ткани, обработанной палаточной пропиткой. Лямки для навешивания поклажи снаружи сделаны из брезента, пряжки – из алюминиевого сплава, вот и все новшества. Ради интереса схватился рукой за верхний клапан, где был узел из лямок и потащил наружу. Черт, да он тяжеленный! Рукой пощупал боковину рюкзака, судя по ощущениям внутри песок. Интересно, зачем кому-то понадобилось набивать старый вещмешок песком? Да, и с обычным речным песком не был он таким тяжелым, объем то небольшой, сидр заполнен дай бог, чтобы на пятую часть. Значит, что? Значит, там нечто тяжелое и сыпучее, например, золотая «крупа». Развязывать вещмешок не стал, хоть, что тут греха таить сильно хотелось, но вбитые некогда в голову инстинкты самосохранения, все-таки заставили взять себя в руки и не трогать узлы. По хорошему, надо было оставить все как есть, но «золотая лихорадка» взяла верх и я, вытащив мешок наружу, оттащил его к ручью, где и плюхнул в воду, отметив место, сломанной веткой, которую воткнул в землю.

Вернулся обратно и понял, что этот сидр, а вернее, жадность, заставившая тащить золотишко в укромное место и прятать его, спасли мне жизнь. Возле привязанного к дереву Бугра, копошились двое мужиков, пытаясь развязать своего командира. Вскинул автомат и срезал обоих одной очередью, досталось и Бугру, пуля попала ему в висок, вышла через глаз, придав лицу схожесть с Терминатором из первой части, когда у героя Шварца, один глаз был красный. Подбежал поближе, посмотрел, оба – наглухо. Из оружия у них были уже знакомые «мурки» МР-153.

Двигаться сквозь дым было опасно, вполне можно было нарваться на очередных «бегунков», и еще не известно у кого окажется лучше реакция. Подобрал оба ружья, закинул их в кусты.

Обошел опасное место, забирая повыше, обходя поселок стороной через лес. Связался по рации с Валей, сообщил, что скоро войду в поселок, она ответила мне, что внимательно следит и уже минут десять не видит никакого движения. Связался с Гришей, тот не ответил, попытался еще несколько раз вызвать его, с тем же успехом – Гриня не отвечал. Вызвал Валентину и отправил её на поиски сына. Ох, что-то у меня не хорошие предчувствия, как бы этот шалопай опять не угодил в неприятности. Обойдя задымленный участок, повернул к поселку. Тихо, стрельба затихла, никто не кричит, даже автомобильные движки молчат. Огонь на остовах домиков и сараев постепенно затухал. Дождик не переставал моросить, он хоть и медленно, но делал свое дело – тушил пламя, вот только дыма, кажется, становилось все больше и больше.

Вонища кругом стояла жуткая, адская смесь сгоревшей плоти, волос и еще чего-то химического. Першило во рту, щипало глаза. Обошел поселок по кругу, внимательно вглядываясь в кусты и заросли, несколько раз стрелял короткими очередями по особо подозрительным местам.

Вызвал по рации Валентину, узнал как дела. Оказалось, что дела хреново, она поднялась на вершину склона, нашла «броневичок», но в нем был только мертвый Илья. Кто-то расстрелял лобовуху нашего «Соболя». Почему Гриши рядом не было, Валентина не знала, сейчас она отправилась на его поиски. С ней была Смерта, которая взяла след парня. Связь становилась все хуже и хуже, видимо Валя удалялась прочь от поселка.

Еще раз вернулся к догоревшим домикам, надо обыскать здесь все, пока не стемнело. Первым делом подошел к деревянному сараю, которого не тронуло пламя. Я его приметил еще в первый раз, но лезть внутрь сильно не хотелось, прекрасно понимал, что увижу там. Стены сарая были испещрены пулевыми отверстиями, а у меня под ногами – муравейник стреляных гильз от ПКМа. Скорее всего, Бугор, стоя всего в трех метрах от сарая выпустил по нему целую пулеметную ленту. Шансов выжить тем, кто был внутри, не было, от слова совсем. Но проверить все равно надо. Оторвал висевшую на одной петле дверь, посмотрел внутрь.

Вдоль двух стен были узкие нары, в три ряда, между ними по высоте было не больше полуметра. В хронике военных лет, видел, что так же были устроены спальные места в немецких концлагерях. Удобно – экономит место, а заодно и деморализует пленников, превращая их в животных. На полу лежала груда тел. Вначале мне показалось, что здесь не меньше десятка тел, но потом понял, что их всего четыре, все женские.

Жаль, что Бугор так легко умер, я бы его сюда приволок и оставил бы лежать среди его жертв, с перебитыми ногами и выпущенными наружу кишками, но живого и медленно умирающего.

Тот сарай, что стоял в десятке метров поодаль, и выгорел дотла, досматривать не стал, и так было понятно, что все кто был внутри, сгорели при пожаре. Дерево обгорело до угольков, а вот очертания трупов были заметны, все-таки, человеческое тело состоит из жидкости и горит хреново. Зачастую на поле боя можно обнаружить обнаженные тела, такое происходит из-за того, что огонь легко уничтожает одежду и форму солдата и совершенно затухает, когда доходит до плоти. Здесь было примерно также – несколько обнаженных тел, покрытых сплошной коркой сгоревшей плоти, лежащих среди пепелища.

Вонь страшная! Запах настолько мерзкий, что выворачивает наружу!

Отдышался, даже присел на землю, чтобы перевести дыхание. Пальцы на руках дрожали, жаль, что я не курю, сейчас бы, наверное, закурил или бахнул спирта.

Отпустило, пошел дальше. Темно-зеленый домик-прицеп на колесной базе. Дверь открыта настежь, пулевых отверстий в стенах нет. Внутри пусто. Здесь у них, скорее всего, было нечто вроде штаба или офиса. Вдоль одной стенки стоит затертый до дыр диванчик, рядом стол, на котором сложенный ноутбук и обломки какой-то электроники, за столом шкаф и большой сейф, неопределенного цвета. На полу и столе разбросанно много бумаг: какие-то накладные, документы, удостоверения личности, обрывки крат, схемы и списки. В сейфе тоже много макулатуры и бумаг, а еще несколько пачек пистолетных патронов. Среди бумаг в углу нашел небольшой пухлый черный пакет с зип застежкой, из плотного пластика. Раскрыл, внутри оказались небольшие золотые самородки, самый большой в треть спичечного коробка, самый маленький – с ноготь мизинца. По весу пакет тянул на килограмм, ну а как вы хотели золото, оно как свинец, такое же тяжелое. Спрятал пакет в подсумке. Еще нашел разбитый фотоаппарат с длиннющим объективом, вытащил из него флеш-накопитель. Собрал все бумаги и ноутбук вместе, и замотал в сорванное с дивана покрывало, оставил это в углу, под столом, в надежде забрать на обратном пути.