Для наглядности Хоук вытащил из моих волос какую-то колючку – с дерева, должно быть, свалилась. Я отстраненно подумала, какой же он вновь самоуверенный, будто и не было той тревоги в глазах, на лестнице в общежитии. О, Уильям Хоук, признайся ты прячешь искренние чувства, не меньше, чем я. И твои колючки такие же острые.

Хочу тебя, мерзавца, поцеловать. Как уникального мужчину, чьи снисходительные поучения меня даже уже и не бесят... наоборот. Нужны.

–  Кстати мы пришли, –  Хоук предвкушающе улыбнулся. И как-то повеяло чем-то тревожным.

Среди плотного кольца из мрачных деревьев было, мягко говоря, неуютно. Свет солнца почти не проникал сквозь густые кроны, скрипы и треск, странные повизгивания и порыкивания тоже не успокаивали.

– И зачем мы сюда пришли? – опасливо поинтересовалась я.

– На охоту, –  продолжил довольно ухмыляться Хоук.

– Ага. Ясно. И на кого будем охотиться.

– На них.

Хоук ткнул пальцем мне за спину, и я обернулась. Лаконично ругнулась.

В лесном полумраке бродили те еще чудища. Человекоподобные фигуры, только слишком тонкие, слишком гибкие, будто нет совсем костей, и абсолютно черные. Из спины, в районе лопаток, торчали две короткие зубчатые пластины. Круглые жучьи глаза горели ярко-синим. Лица – скорее не лица, а морды – вытянутые вперед снизу, как у собак. Одна из тварей раззявила рот, обнажив сотни мелких, треугольных,  акульих зубов.

И кто еще на кого здесь будет охотиться?

Глава 16. Абигейл

И снова я в каморке для метел.

И снова дверь распахнута настежь, и горит ярко невыносимо красный витраж.

И снова я слышу далекие голоса: смех, разговоры, в которых невозможно понять ни слова.

И снова я сижу на полу, прижавшись виском к стене.

И снова ряды метел похожи на прутья решетки.

Но сегодня что-то иначе.

Этот сон… сколько раз он мне снился? Каждый день? Через день? Сколько раз после него я просыпалась в холодном поту? Сколько раз я видела на этом полу убитого мной Фрино? Но сны о драке уже давно перестали сниться, а вот каморка – нет. Каморка была чем-то иным, не просто плодом воспаленного от раскаяния рассудка. И сейчас...

На этот раз мне уже было не страшно. Я устала бояться этого реалистичного сна. Он преследовал меня с того самого дня, как я поговорила с Малумом. И сегодня я наконец-то получила контроль над своим телом, смогла встать.

Или все же не я?

Руки все так же были черными, с длинными когтями. Тело – слабым, тонким и беспомощным. Я поднялась и оперлась на стену. Я вся дрожала. Странное чувство, будто сил совсем не осталось. Стараясь не упасть, я пошла к двери, намереваясь выйти наружу.

В дверном проеме появились три размытые фигуры. Я не видела их лиц, они будто смазывались, взгляд на них не задерживался. Они были опасны… но я не боялась. Они вызывали у меня разве что глубокое чувство отвращения. Мои мучители...

“Нет, Эби, это не по-настоящему, – прошептал внутренний голос. – Это всего лишь сон. Воспоминание спятившего демона, которое он заставил тебя смотреть. С тобой ничего не случится. Так что не поддавайся его эмоциям!”

– Эй демон, как тебе тут живется? – спросила насмешливо одна из фигур.

– Смотрите, он еще не сдох, – сказала другая. – Мы ведь его уже неделю не кормили.

– Да ладно, если бы он так просто сдох, это было бы скучно, – ответил третий, самый неприятный.

Я хотела сказать, чтобы они меня отпустили. Хотела, но губы сами собой произнесли другое.

– Не дождетесь. Я еще выберусь отсюда и вас исключат. Сотрут вам память и лишат магии. Справедливость восторжествует.

– Даже не надейся, – ухмыльнулась последняя из фигур. – Экзамены скоро, все заняты подготовкой, на твое отсутствие всем плевать. Они просто решили, что ты так уверен в своих силах, что не собираешься ходить на последние, подготовительные пары. А когда тебя найдут – мы уже будем не студентами...

Эти слова меня очень возмутили. Однако и мне, и Малуму не нашлось что ответить. Он чувствовал, что они правы. Он знал, что что они его сюда посадили. Но он ни о чем не жалел. И не будет жалеть никогда. Я была им, а он – мной. А фигуры смеялись. Улыбались. Кривились.

– ...Что, молчишь? Твой дружок тебя больше не вытащит. Потому что ты убил его, поганый демон. Весело, правда?...

От этих слов внутри у меня все сжалось. Не в переносном значении, а в прямом. Будто кто-то надавил мне сильно кулаком на живот. Сердце колотилось так громко, так сильно, будто кто-то стучал молотком по дереву. Стало невыносимо больно, из глаз хлынули слезы, я сжала кулаки, скрипнула зубами и…

...наконец проснулась.

Кровать оказалась влажной от пота, по спине у меня побежали мурашки. На моем животе сидел, словно черная статуэтка, кот с зелеными глазами. Увидев, что я проснулась, он спрыгнул с кровати и испарился где-то под столом. И как только пробрался в мою комнату?

“Люди хуже любых чудовищ”, – будто прозвучал в голове тихий, вкрадчивый голос Малума.

В дверь постучали. Стучали, видимо, не в первый раз, но во сне я приняла этот стук за биение собственного сердца. Я вздрогнула, натянула одеяло повыше и попросила:

– Войдите!

Дверь приоткрылась, и в комнату просунулась светлая голова Кальца. Воздух сразу наполнился сладким ароматом ириса и мускуса. Как-то раз Янка в шутку назвала нашего общего приятеля ходячим освежителем воздуха. Что ж, пожалуй, она была недалека от истины.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня. – Прости, я не думал, что ты еще спишь.

– Я что, опять проспала до вечера? – удивилась я.

– Да нет, – мило улыбнулся мне Кальц. – Просто мне было скучно и, кажется, я пришел слишком рано. Сейчас полдень или где-то около того.

Он вошел, закрыв за собой дверь и посмотрел на меня уже с легким беспокойством.

– Выглядишь бледной. Все еще кошмары снятся?

– Вроде того, – вздохнула я, заворачиваясь в одеяло чтобы скрыть свою короткую сорочку. – Ты бы вышел на минутку… я хоть оденусь.

– Да ладно, я все равно умею видеть сквозь ткань, – беззаботно сказал парень.

Я смутилась, на что Кальц только подмигнул мне. Кажется настроение у него было очень и очень хорошее. Впрочем, с того дня как мы ходили за виноградом,