Васко усмехнулся, глядя на два соска, выступающие под тонкой сорочкой.

— А мне кажется, вам, леди Мэри, весьма приятно быть привязанной, — прошептал он, опираясь коленом на кровать.

Она подняла на него глаза, полные гнева и страсти одновременно:

— Капитан Рамирез!

Не обращая внимания на угрожающий тон, он придвинулся ближе:

— Я предпочитаю, чтобы ты называла меня Васко. Как на палубе, когда я мыл твои прекрасные волосы. И когда я впервые к тебе прикоснулся. — Васко провел рукой по разрезу ее панталон. Мэри тяжело задышала, и он победоносно улыбнулся. — Как вчера, и позавчера, и пять дней назад…

Мэри воспламенилась от его прикосновений.

— Васко, пожалуйста, — стонала она, — среди дня… команда…

Он покачал головой и усмехнулся. Леди старается соблюдать приличия, даже будучи привязанной к кровати.

— Скажи это, — настаивал он, — если хочешь, то тебе надо попросить.

Ему необходимо было знать, что ее снедает страсть так же, как и его.

Мэри покачала головой. Воспитанные девушки так не выражаются.

— Не буду.

Васко улыбнулся, увидев, как она закусила нижнюю губу.

— Мэри, ты же хочешь. Я чувствую это здесь, — сказал он, лаская ее, отчего она громко застонала. — Я изучил тебя, Мэри.

Она ненавидела его способность сводить ее с ума.

— Сэр, вам обо мне ровным счетом ничего не известно, — упиралась она, беспокойно крутя бедрами.

Васко ухмыльнулся:

— Я знаю, тебе нравится это. — Свободной рукой он обнажил ее молочную грудь и розовый сосок, тут же набухший под его ласками. — Я знаю, что у тебя есть маленькое родимое пятнышко в форме клубники…

— Васко… — выкрикнула Мэри, выгибая спину от I ласк его языка и пальца.

Он улыбнулся, поднимаясь:

— Я знаю, тебя возбуждают шелковые путы, несмотря на голос дядюшки в твоей голове, твердящий, что мы попадем в ад.

— Что ж, капитан Рамирез, увидимся там, — высокомерно парировала она.

Васко закинул голову и рассмеялся. Остановившись, он устремил на Мэри горящий страстью взгляд. Затем принялся снова ласкать ее.

— Да, но важно, как мы туда попадем…

Больше всего Мэри ненавидела то, с какой легкостью он доводил ее до оргазма.

— Васко, — простонала она.

Он поднял бровь, немного отодвигаясь, не позволяя ей получить того, чего она жаждала. Если она хочет получить от него что-то, ей придется произнести эти чертовы слова.

— Мэри, так чего ты хочешь?

Она сходила с ума, задыхалась от безысходности.

— Васко, пожалуйста…

Возбуждение Васко было сильнее, чем когда-либо, ведь она лежала перед ним наполовину обнаженная, привязанная, крутя головой из стороны в сторону, а ее тело умоляло сделать с ним то, что Мэри не могла произнести вслух.

Васко покачал головой:

— Что «пожалуйста», Мэри?

— Васко!

— Скажи! — зарычал он.

— Черт побери, Васко! — Мэри была готова сделать все, что бы он ни попросил. — Я хочу тебя. — Ее руки дергали шелковые веревки. — Я умоляю тебя…

Он улыбнулся:

— Мэри, конечно, тебе стоит только попросить…

Когда она пришла в себя, все еще сбивчиво дыша, то открыла глаза и увидела его победную улыбку.

— Ладно, Васко, — вздохнула Мэри, — а теперь отвяжи меня.

Он покачал головой, снимая сапоги.

— Я только начал, — заявил пират. В его глазах блестело что-то похотливое.

Следующая неделя пролетела стремительно. В перерывах между ночами, а иногда и днями, проведенными в каюте Рика, они добрались до Микронезии, зашли в порт, где закупили провизию и оформили все необходимые бумаги.

Стелла и Рик направились к редко посещаемому глубоководью, где, по убеждению Натана, были затоплены сокровища Иниго. Здесь был настоящий лабиринт из более чем двух тысяч почти необитаемых островков, в котором легко было затеряться. Рай для пиратов.

Первые шесть дней погода была спокойной и ясной. Рик со Стеллой переплывали от острова к острову и с утра до ночи ныряли в поисках затонувшего корабля.

Они снова почувствовали себя детьми, притворявшимися искателями испанских галеонов, пока их отцы занимались очередной операцией по подъему затонувшего судна.

Вечерами Стелла писала новый роман, вдохновленная возвращением в морскую стихию, а Рик просматривал данные погружений. А потом они устраивали пожар в спальне.

На седьмой день путешественники решили отдохнуть. Бросив якорь у одного из атоллов, они погрузили вещи в шлюпку и причалили к берегу. Они занимались любовью на мелководье, а теплая вода ласкала их ноги. Загорали нагишом и ели сэндвичи, запивая их холодным пивом. А потом задремали под кокосовыми пальмами.

На горизонте были видны другие три острова и какая-то яхта, скорее всего, с дайверами. Только это напоминало им, что они не единственные люди на земле.

— Может, останемся тут навсегда? — предложила сонная Стелла.

Рик улыбнулся:

— Звучит заманчиво.

Если бы ему пришлось застрять на необитаемом острове, то в спутницы он выбрал бы только Стеллу.

— А что будет, когда в ноутбуке разрядится аккумулятор? — игриво поинтересовался он.

— Не занудствуй, — ответила она и снова уснула.

Когда Стелла проснулась, солнце стояло высоко, а Рик лежал рядом, облокотившись на руки. Бриз раздувал бумаги, которые он читал.

Она повернулась на бок и поцеловала его в плечо.

— А что, если «Русалки» здесь нет? — спросила Стелла. — Может, она затонула в Атлантике?

Рик чмокнул ее в висок и вернулся к бумагам, которые он распечатал утром. Он прочитал все, что смог найти до путешествия, но сегодня утром ему попалась новая, потенциально важная информация.

— Судя по результатам исследований твоего отца, весьма велика вероятность, что «Русалка» затонула в здешних водах.

Стелла тоже надеялась, что труд всей жизни ее отца был не напрасным. Они оба понимали, что эта поездка — своего рода паломничество, дань памяти Натана и его мечте.

Ни один не хотел возвращаться с пустыми руками.

— Я пошла за маской, — сказала Стелла, — ты со мной?