Алекса стояла на парковке. В гостиной было тихо, так же, как и в столовой. Я поднялась в комнату и обнаружила Сашу, сидящим в моём кресле. Не переступая порог спальни, спросила:

— Зачем ты здесь?

Мужчина встал и, подойдя совсем близко, взял меня за руку и потянул внутрь помещения, прикрыв дверь.

— Жду тебя, чтобы поговорить, — не отпуская руку, тихо произнёс он.

Я, с силой, выдернула её из захвата и отошла от Саши.

— Соня… прости меня…

Он снова схватил мои руки и стал целовать ладони.

— Прости меня, девочка моя! Я не должен был сомневаться в тебе! Не должен был верить Быстровой!

Я молчала, принимая поцелуи, и, стараясь не реагировать на прикосновения мужчины. Его горячее дыхание опаляло кожу, выпуская на волю, стаю мурашек. Сердце, бешено стучало, выдавая моё волнение, и как бы я не старалась играть безучастность, у меня плохо получалось.

— Соня, я люблю тебя… — шептал Алекс, целуя чувствительное место за ушком.

Я уже, почти разомлела от его слов, но тут, Саша произнёс:

— Быстрова призналась, что солгала, о существовании у тебя, любовника.

Оттолкнув от себя мужчину, зло прорычала:

— Ты виделся с ней?

— Да… следователь звонил и сказал, что Быстрова просила о встрече со мной, и я…

— Понятно!.. Можешь не продолжать! — злилась я. — Уходи, Саша!

— Соня! Послушай!..

— Нет! Это ты меня послушай!.. Ты, поверил наговорам обо мне и утверждаешь, что любишь?

— Ты же сама подтвердила! Разве нет?..

— А что мне оставалось? Ты, безоговорочно, назначил меня виновной! Почему, Саша?.. Разве я давала повод?..

Мужчина молчал, пожирая взглядом моё лицо. В небесно-голубых глазах бушевал огонь, выражая недовольство, а я продолжала:

— Что ещё тебе сказала эта «Иуда»?

— Ничего, кроме извинений…

— То есть, я пострадала от её предательства, а извинения она просит у тебя? Вот это, да-а-а!.. — возмущалась я.

— Успокойся, малыш!

Саша попытался прижать меня к себе, но я резко отпрянула от него.

В дверь постучали, и я услышала голос Елены Ивановны.

— Софья Семёновна, можно войти?

— Конечно, заходите!

Женщина, увидев Алекса, немного стушевалась, а потом сказала:

— К вам какие-то люди пришли.

— Что ещё за люди? — рыкнул Саша.

— Они представились родителями вашей подруги, — доложила она.

— У меня нет подруг! — зло ответила я. — Не хочу ни с кем говорить!

— Но… женщина, слёзно просит её принять…

Взгляд Елены Ивановны, растерянно блуждал от меня к Алексу.

— Что мне сказать им?

Я молчала.

— Скажите, что я сейчас подойду! — услышала я голос мужчины.

Когда женщина вышла, я, повернувшись к Алексу, сказала:

— Иди, пожалей родителей несчастной Снежаны!

Алекс, ничего не ответив, вышел из спальни. Я не находила себе места, бродя из угла в угол, пока не решила, что я должна услышать их разговор.

Когда спустилась в гостиную, Быстровы сидели на диване, а Саша, облокотившись о камин, со вниманием слушал их речь.

— Александр Максимович, мы хотели бы, увидеть Соню, — настаивала Надежда Алексеевна.

— Соня не может выйти! Врач предписал ей покой! — твёрдо ответил Саша.

Женщина, уткнувшись в носовой платок, разрыдалась. Дмитрий Петрович, обнял жену и, прижимая к себе, стал успокаивать.

— Зря мы приехали! Поедем домой, Надя!

Женщина соскочила с дивана и бросилась в ноги Алекса.

— Умоляю! — рыдала она. — Помогите нашей дочери! Прошу вас! Она у нас единственная! Что с ней будет, если её посадят в тюрьму?

Алекс не ожидал такого и ошарашено смотрел на мать Быстровой.

— Встаньте! Немедленно! — вскрикнул мужчина, помогая, вместе с отцом Снежаны, подняться ей с пола.

Дмитрий Петрович усадил жену на диван.

— Успокойтесь!.. Я помогу нанять вам, хорошего адвоката!

Женщина перестала плакать и, вытирая слёзы, запричитала:

— Спасибо, вам! Я буду молиться за вас! Благослови вас, господь!

Когда чета Быстровых покинула особняк, я вышла из укрытия.

— Какой ты добрый! По первому зову, летишь на встречу с Быстровой, бросаешься на помощь её родителям! Ну, ну!.. Удачи тебе! — наигранно, улыбаясь, сказала я и поднялась в свою комнату, закрывшись на ключ.

Меня глодало чувство обиды. «Быстрова, практически, отдала меня на растерзание этому монстру, а он?!!» «Я помогу нанять вам хорошего адвоката!» — передразнивала я Сашу.

Через некоторое время дверь дернулась, и голос Алекса потребовал открыть дверь.

— Оставь, меня!.. — выкрикнула я. — Иди, помоги моей несчастной подружке! За это, она приласкает тебя! Она, ведь, хотела избавиться от меня, помогая Фишману? Ни так ли?..

— Соня! Приятно, что ты ревнуешь, но кроме тебя, мне никто не нужен! Запомни это! — продолжая стучать, рычал мужчина.

— Хватит! — заорала я. — Надоело слушать, как ты меня любишь! Это не любовь, Саша! Когда любят — доверяют любимому человеку! А ты?..

За дверью стало тихо. Слышны были, только удаляющиеся шаги мужчины. Мне, вдруг стало плохо. Сильно заболел живот, и эта боль скрутила меня пополам. Открыв дверь спальни, я только успела позвать Сашу и потеряла сознание.

Это входит уже в привычку. Очнулась я не в спальне, а в палате клиники, с капельницей в руке. Возле кровати, в кресле, сидел Саша и дремал. Услышав мой стон, он открыл глаза и бросился ко мне.

— Как ты?

Лицо Саши расплывалось перед моим взором.

— Соня… девочка моя… Тебе плохо?.. Я врача позову!

Алекс метнулся к двери и скрылся за ней, а я провалилась в забытье.

Когда очнулась в следующий раз, Саши не было. Возле меня сидела молодая девушка. Увидев, что я пришла в себя, она пригласила врача.

— Как ваше самочувствие? — спросила статная женщина в белом халате. — Я, ваш лечащий врач!

— А что со мной случилось?..

Доктор присела на край кровати и, измерив давление, сказала:

— В клинику, вас доставили с кровотечением, без сознания…

Я, с испугом, посмотрела на неё и хриплым, от волнения голосом, спросила:

— Как мой малыш?..

Женщина опустила глаза, и я всё поняла.

— Простите… Мы сделали, что смогли… У вас случился выкидыш…

Я отвернулась. Слёзы застилали глаза, и резко, заломило в висках.

— Не переживайте… Вы ещё очень молода… Сможете родить много детишек, — поглаживая мою руку, успокаивала врач. — Зная вашу историю, удивлена, что вы раньше не потеряли ребёнка, пережив такой страх!

— Но мне сказали, что всё в порядке, — всхлипывая, шептала я.

— Возможно, это было бы так, если бы вас оградили от переживаний и стрессов, — добавила доктор, вставая. — Отдыхайте! А лучше, усните! Сон — очень хороший лекарь!

Когда я осталась одна, рыдания вырвались из моей груди. «Я очень хотела этого малыша… Я уже любила его, всем сердцем… Как же пережить всё это?»

В палату вошёл Саша. Увидев, что я плачу, бросился ко мне.

— Соня! Что?.. Где