– Припаркуйтесь у подъездной аллеи, пожалуйста. Гости на площадке за домом.

Охранник поднял полосатые черно-желтые ворота и пригласил проехать. Майрон притормозил за черным «БМВ». Рядом стояло еще с десяток машин, зеркально чистых и блестевших свежей полировкой, как будто только что с завода. Преобладали «мерседесы». Было несколько «БМВ». Один «бентли». «Ягуар». «Роллс-ройс». Майрон со своим «фордом-таурусом» выглядел как прыщ на лбу кинозвезды.

Перед домом раскинулась идеально ровная лужайка. Фасад дома обрамляли аккуратно подстриженные кусты. С этим великолепием не вязался доносившийся из колонок рэп. Кошмарный рев. Казалось, от этих звуков поникла даже зелень во дворе. Майрон не ненавидел рэп. Он знал, что бывает музыка похуже (Джон Теш и Янни доказывали это каждый день), а некоторые мелодии ему даже нравились. Просто Майрон был не создан для этого стиля. Или, наоборот, рэп не создан для него.

Вечеринка проходила вокруг ярко освещенного бассейна. Здесь собралась компания человек в тридцать, разодетая в пух и прах. Майрон пришел в синем блейзере, рубашке в тонкую полоску, «цветочном» галстуке и мягких мокасинах от Дж. Мерфи. Майрон Великолепный. Уиндзор гордился бы им. Но рядом с товарищами по команде Болитар почувствовал себя почти бродягой. Рискуя прослыть расистом, он мог бы заметить, что чернокожие парни – в «Драконах», не считая его, осталось трое белых игроков – отлично разбираются в одежде. Они были одеты стильно, хотя и не во вкусе Майрона (если у него есть какой-нибудь вкус). Безупречно сшитые костюмы. Шелковые рубашки с пуговицами под горлышко. Никаких галстуков. Туфли, сияющие, как двустворчатые зеркала.

Терри полулежал, откинувшись в шезлонге у мелкой стороны бассейна. Его окружали белые ребята, похожие на студентов. Они смеялись при каждом слове. Там же Майрон заметил Одри – она была в своей обычной «репортерской» одежде, только добавила к вечеринке немного жемчугов. Выглядела здорово. Майрон еще не успел шагнуть в их сторону, как к нему приблизилась женщина лет сорока.

– Привет, – сказала она.

– Привет.

Обаятельный мистер Болитар.

– Вы, наверное, Майрон Болитар. Меня зовут Мэгги Мейсон.

– Привет, Мэгги.

Они обменялись рукопожатием. Твердая рука, милая улыбка.

Мэгги Мейсон была в консервативной белой блузке, черно-сером пиджаке, красной юбке и черных туфлях. Распущенные волосы казались слегка взбитыми, точно она только распустила узел. Худощавая и симпатичная, Мэгги вполне могла бы сыграть роль адвоката в каком-нибудь популярном телешоу.

Она улыбнулась:

– Вы меня не знаете?

– Боюсь, нет.

– Меня зовут Проба.

Майрон вежливо ждал. Убедившись, что продолжения не последует, он произнес:

– Вот как.

– Терри не говорил вам обо мне?

– Он сказал, что меня надо апробиро… – Майрон остановился на полуслове. Женщина улыбнулась и развела руками. После паузы он добавил: – Я не совсем понял…

– Тут нечего понимать. Я сплю со всеми парнями из «Драконов». Ты новенький. Значит, твоя очередь.

Майрон открыл рот и закрыл. Он сделал новую попытку:

– Вы не похожи на… фанатку.

– Фанатка. – Она покачала головой. – Ненавижу это слово.

Болитар закрыл глаза и потер переносицу.

– Давайте уточним, правильно ли я вас понял.

– Давайте.

– Вы спите с каждым парнем из «Драконов»?

– Да.

– Даже с женатыми?

– Да. Со всеми, кто играл в команде с 1993 года. Потому что тогда я начала с «Драконами». А с 1991-го я была с «Гигантами».

– Постойте. Значит, вы фанатка и «Гигантов»? Футбольных «Гигантов»?

– Я уже сказала – мне не нравится это слово.

– А какое слово вам нравится?

Женщина склонила голову к плечу и улыбнулась:

– Видишь ли, Майрон, моя профессия – банковские инвестиции на Уолл-стрит. Я тружусь в поте лица. Посещаю курсы кулинарного искусства и увлекаюсь аэробикой. По всем параметрам я вполне нормальный человек. Мои поступки не причиняют никому вреда. Я не требую, чтобы на мне женились или вступали со мной в какие-то личные отношения. Но у меня есть своя маленькая причуда.

– Секс с профессиональными спортсменами?

Она подняла указательный палец.

– Только с игроками из «Гигантов» и «Драконов».

– Приятно видеть подобную преданность, – пробормотал Майрон, – в наш век беспринципности и наживы.

Женщина рассмеялась:

– Забавно.

– Значит, ты спала со всеми парнями «Гигантов»?

– Да, регулярно. Я покупаю билеты на места напротив центральной линии. После каждой игры занимаюсь сексом с двумя футболистами – одним защитником и одним нападающим.

– Что-то вроде отбора лучших игроков?

– Ага.

Майрон пожал плечами:

– Очевидно, это повышает результативность игры.

– Да, – кивнула женщина. – Очень повышает результативность игры.

Майрон протер глаза. Главное, не дергаться. Он смерил женщину оценивающим взглядом и заметил, что она отвечает ему тем же.

– Вот почему тебя прозвали Пробой…

– Это не то, что ты думаешь.

– А что я думаю?

– Почему я получила такое прозвище. Не потому, что на мне пробу негде ставить. Как бы тебе объяснить поделикатнее?

– Тебя волнует деликатность?

– Не надо так, – с мягким укором проговорила Мэгги.

– Как?

– Словно ты узколобый ультраправый неандерталец типа Пэта Бьюкенена. У меня тоже есть самолюбие.

– Не хотел тебя обидеть.

– Но ведешь ты себя именно так. Я никому не делаю зла. Действую прямо и открыто. И контролирую свои поступки. Я счастливый человек.

– Главное, не заразный.

Майрон мгновенно пожалел о сказанном. С ним это случалось – слова будто сами слетали с языка.

– Извини, – пробормотал он. – Я не подумал.

– Люди, с которыми я занимаюсь сексом, используют презервативы! – резко бросила Мэгги. – Я часто бываю у врача. Никаких болезней!

– Прости. Мне не следовало это говорить.

Но она не могла остановиться:

– И я никогда не сплю с человеком, если у меня есть подозрение, что он чем-то болен. Я очень осторожна.

Майрон прикусил губу. Вот болван.

– Это моя вина, – сказал он. – Я сболтнул глупость, прошу прощения. Прими мои извинения.

У Мэгги по-прежнему был возмущенный вид, но она уже успокоилась.