машине и расположении там запасного колеса внизу. Обсудили покупку большого английского угольщика. Я всё ещё сомневался. Всё же цена меня откровенно пугала. Попросил его найти и пригласить ко мне кинорежиссёра Абеля Ганса и присутствовать самому…

* * *

Ещё день я потратил на проверку остальных дел, хотя тётя тут без меня справлялась хорошо. Созвонился с Лефебвруа. Жак был занят и встречу мы перенесли на два дня. Зато неожиданно быстро ответил на приглашение Абель Ганс. На встречу он пришёл в отличном твидовом костюме с белоснежной рубашкой и клетчатым галстуком. Элегантно поцеловал руку тёти и сел на предложенное ему место. Тёмные волнистые волосы и выразительные внимательные глаза, правильный овал лица и поджатые губы. Очень красивый мужчина, которому самому надо играть героев-любовников на экране.

– Мы бы хотели предложить вам снять кино – начала тётя и замялась. Посмотрела на меня. Явно режиссер произвёл на неё впечатление, как мужчина.

– Вы решили выделить мне деньги на вторую серию про Наполеона? – тут же подобрался Абель.

– Нет. Те немногие фильмы, которые сейчас снимают во Франции, абсолютно никуда не годятся – пришлось вмешиваться уже мне.

– Почему? – удивился Абель.

– Во-первых, вы не идёте со временем и не озвучиваете фильмы. Во-вторых – я взял лист бумаги и зачитал, обобщив слова Леона Муссинака и свои размышления и послезнания. – Вы в основном фильмы снимаете только в киностудии, что в корне неправильно. Играетесь со светом и движением, что создаёт неестественные образы героев. Сценария фильма, как такового вообще нет или он не интересен зрителям. О чём фильм догадаться вообще трудно. Очень много мрачных образов и героев. Мы же считаем, что люди хотят видеть на экране что-то доброе и красивое – и отложил листок на столик.

– Поэтому мы предлагаем вам снять наш сценарий и за наши деньги – продолжила тётя.

– Необычно. Расскажите, что вы хотите. Но если сценарий мне не понравиться, то снимать фильм я не буду – после пятиминутного размышления режиссёр.

– Сначала вы подпишите все документы и обговорим финансовую сторону – начал наш адвокат.

В результате переговоров пришли к следующему решению. Мы покупаем киностудию «Франко-фильм» или другую. Абель Ганс будет получать обычную зарплату кинорежиссера и пять процентов от прибыли, после того как фильм окупится на экране. Так же будет получать семь процентов от суммы проданной картины за рубеж. Поиск главного героя, других актёров, музыкантов и новой киноаппаратуры за ним. Реклама так же. Мы только оплатим. Заказанные песни, которые мы выберем для фильма, тоже будут принадлежать только нам. Фильм на экраны должен выйти в течение трёх, максимум четырёх месяцев, с покупки киноаппаратуры. Надо признаться, что условия и оплата режиссеру были для Франции очень жёсткие. Тут режиссеры привыкли работать более спокойно и расслабленно…

– Я, конечно, поражен, что вы придумали такой фильм, да ещё вставить песни, но… несколько напоминает комедию «Это» с Кларой Боу – сделал неопределённый жест рукой Абель, после подписания договора.

– Только чуть-чуть. А что плохой фильм? А какой коммерческий успех. Поэтому американцы с Голливудом вас и теснят. Не стало хорошего французского кино. Разбейте фильм по кускам. Сцены с автомобилем будите снимать в последнюю очередь. Он ещё не готов – в конце я подвожу итог.

– Если нам понравиться ваша работа, мы продолжим сотрудничество. И заметьте, всю славу в случае успеха мы отдаём вам – подсластила в конце разговора ему тётя.

– И провал мне – пошутил Абель.

– Не будет никакого провала. Будет полный успех, если вы всё сделаете, как задумано – вставил я свои «пять копеек».

Сейчас наш адвокат Легран и Ганс поедут оформлять и регистрировать всё уже более серьёзно.

Глава 14

– Жак, какой ты сегодня весь из себя модный. В Елисейский дворец на приём собрался? – мы вешаем шляпы на специальную подставку. Газеты и бумаги, что я принёс собой, выкладываю на стол. Мы договорились попить кофе с круассанами в одном из маленьких уютных ресторанчиков.

– Тебе смешно, а нас сейчас постоянно ставят в позу. И частично в этом виноват ты – с улыбкой наставил на меня палец Лефебвруа.

– Я? – ну и ну. Тут то я каким боком.

– Сейчас уже можно говорить. Поймали шпиона в штабе Мажино, правда, он докладывал банкирам. Сейчас большой скандал – хмыкнул разведчик.

– Это всё равно против интересов Франции, как государства – перебил я. Тут подошёл официант, и мы сделали заказ.

– Да ты прав. Расскажи что там… в России? – так же хмыкает Жак.

– Э нет Жак. Сахар я тебе привёз, а остальное обмен на обмен – получил кивок. – Коммунисты купили у вас два истребителя и попросили меня, их привезти. Так же просили купить новые модели гидросамолётов. Заявили, как хочешь, так и купи. Если желаю дальше у них спокойно торговать. И если не во Франции, то в другом месте. Например, в Италии – отвечаю ему полушутя.

– Грубо как всегда. Что ещё ждать от этих северных варваров – опять хмыкает он.

– Зато у них есть несколько гениальных конструкторов. С одним я таким познакомился и сумел найти точки соприкосновения. На обмен я предлагают, в частном порядке, Жак. Я подчеркиваю… в частном порядке бомбардировщик-пикировщик – ага, сразу же и улыбка пропала.

– Необычно. Почему? – тут же стал серьезным Лефебвруа.

– Там с конструкторов много требуют, но не понимают специфику производственных процессов. Начались репрессии. Григоровича, например, толи посадили, толи расстреляли. В общем, выяснить мне не удалось. Вот один и согласился дать мне… – показываю жест пальцами, что считаю деньги – посмотреть их перспективную разработку. Я потом нарисовал по памяти, что запомнил.

– Почему ты так считаешь? – прерываемся на принесённый заказ.

– Потому что самолёт должен быть сделан из алюминиевых сплавов и с двигателем не менее семьсот лошадиных сил. Плюс трёхлопастной пропеллер и остальное. А у русских ничего этого и близко сейчас нет…кроме расчетов – киваю на стопку газет. Там у меня и папка с рисунками-чертежами Юнкерса -87. Я решил несколько поменять фигуры на доске.

– Да русские иногда поражают. У них мысль часто опережает возможности их промышленности. Взять того же Жуковского, Крылова или Сикорского. Ладно, согласен. Но только после оценки специалистов, что это действительно ценная разработка – строго посмотрел на меня Лефебвруа.

– У меня задание. Кто из СССР присутствовал на собрании Торгпрома? Взамен ваш политический деятель, работающий против Франции.

– Так и знал – с улыбкой, что просчитал меня Жак. Достаёт листок. С трудом выговаривает русские фамилии. – Это некто Леонид Рамзин[14] и