горы мышц с сияюще белокожим лицом холодной северной красоты.

— Пожалуй, так! — быстро согласилась секретара. — Что я могу сделать для тебя? Ну… Кроме широких входных проёмов и просторных котти?

— Забрать у меня вот это. — вздохнула великанша. — Боюсь, за один раз оно в окошко не влезет. Давай я тебе через вход внесу.

Ами подошла ко входу затем, чтобы увидеть, что гора принесла с собой другую гору. Это ж сколько разбирать.

— Эльсу, поставь, пожалуйста, вон в тот угол… Спасибо.

Омиллька ушла, а Ами осталась в задумчивости. Прямо сейчас, ввиду назревавшей системы реформы каталогизации и просто природной лени, разбирать что‑то совсем не хотелось…

Хотелось додумать начатое.

Так. Наш красный не просто смелый, яркий и активный. Он ещё и имеет глубокий оттенок созерцательности…

…Вообще‑то, было подло с её стороны так чётко подметить, что Ами и в самом деле не очень‑то интересна сама себе. Да, она умеет развлечь и успокоить себя, это уже полдела. Но не считает себя интересной личностью. И не поверит, даже если ей скажут об этом со стороны. Скорее, посмотрит на таких людей с подозрением. С какой целью они ей льстят.

…Стоп… она не это хотела додумать, а систему обозначений.

— Ами.

«Разве тут додумаешь.»

Ещё один местный милота. Какая прелесть. И всё это в изобилии у её окошка.

Ами тепло улыбнулась, даже понимая, что в глубине каморки этого не видно.

— Дейв, прости за вчерашнее!

— Да ну, чего. Я сам не дурак погулять иногда. А по молодости так и вообще… лучше не вспоминать. Ладно. Главное, что у тебя уже всё наладилось.

— Да, так и есть, спасибо! Что я могу для тебя сделать?

— Я на радостях всучил шедшей к тебе Эльсу часть нужных мне табличек.

— А, хорошо. Что тебе вернуть?..

Выдав Дейву всё затребованное, секретара принялась всё‑таки за разбор документов. Несделанных дел итак хватало, и ещё одно в списке было бы просто невыносимым.

Ещё одна хорошая новость за свет состояла в том, что, похоже, никто не живёт в том районе, где она лазила на гриб… Хм. Или её в темноте не узнали. Или просто деликатно молчат?.. Нет. Здесь есть личности, которые не станут молчать или деликатничать…

— Ами.

«Да что такое.»

Лучше никого не вспоминать вообще. Они на мысли прибегают. Иначе, что она забыла здесь в это время света?

— Ох ты. Лейви. Ты засветло пугающе появляешься. Сразу охватывает паника и как бы… «Ааа! Так не должно быть, это неправда!»

— Как тебя легко напугать. — усмехнулась участковая. — Чуть что‑то не как каждый свет, не по графику — и всёёёё. Паника… Так тебе и надо. Всё из‑за тебя… Выдай мне недавние лесные похождения Фаэллы, Эльсу и Келе.

— Выдам. А что именно… из‑за меня? — опасливо уточнила Ами.

— Мне сейсвет ночью из‑за тебя на осмотр леса идти. — мрачно пояснила служивая. — Майло говорит, что идейку ему ты подкинула.

— Я случайно. Я сама туда собиралась… Хочешь, вместе пойдём! Только… кто ж меня отпустит. Майло запретил мне.

«Интересно. Эти таблички, которые она просит, на стеллаже или в кучках? Или среди "жертв"?»

— Тебе что, делать нечего? — недоверчиво подняла на неё взгляд Лейви. — Чокнутая. Хотя… Это же будет твоё нерабочее время. Тут Майло тебе запретить ничего не сможет. Ты же за орехами в лес ходишь?

— Бывает и так. Чаще — просто на гору.

— И не лень же тебе! Ладно, пойдём. Всё мне не скучно будет… Только я тебя как Келе из ям вытаскивать не буду, если ты ночью плохо видишь.

— Да нормально вроде вижу. Тут же тружусь, уже гнус знает сколько, во тьме.

— Ну вот и проверим, как это в лесу работает.

Храмовница недоверчиво ухмыльнулась.

— Да нормально вроде работает… Слушай. Только мне нужно будет сбегать бельё с речки забрать… Пока не унесло его. Подождёшь меня?

— Да подожду, конечно. Бельё? С речки?

— Ну да. По дороге в лес расскажу. Не очень‑то забавная история, если честно.

— Ладно. Ну, до заката.

Правдивая дружески махнула рукой, удаляясь с табличками к кофейному столику. Приятное с полезным.

Рабочий свет закончен, постиранные вещи наспех раскиданы по ближайшим кустам и деревьям, Ами наконец‑то по нормальному идёт в обход. В ночной обход с самой мрачной и грозной участковой Омилла.

Неплохо. Служивые вышли в ночь.

— Почему на тебе нет грязеходов? — поинтересовалась Лейви.

— Чего? — удивилась Амелия.

— Таких бот с палочками. — опытная лесоходка показала на свои подошвы. — Вот, как у меня.

Ами только заметила, что на той не обычные жёсткие боты, а высокие, на которых ремешками были прикреплены глиняные пластинки с выступающими острыми зазубринами.

…Мечта всей аминой жизни, если задуматься! Неплохо бы… озаботиться такими же!

— Ух ты. — восхитилась она. — Ничего себе… Главное, на ноги мне не наступай.

— Это будет нетрудно. — криво усмехнулась омиллька. — Если у тебя нет такой обуви, то ты попросту быстро отстанешь в лесу. И ещё быстрее, учитывая то, что вы, кантинские, и так к лесу не приспособлены.

— Ну, это ещё как посмотреть. Мы в принципе очень выносливы и вам, южным неженкам, в любом случае с нами тягаться будет трудно. С любыми ухищрениями.

— Ну, посмотрим, посмотрим сейчас…

Разумеется, болотница передвигалась по лесу быстро и умело, как любая сэльва. Но гордость не позволяла Ами признать это и она старалась не отставать изо всех сил. Что совершенно вымотало её.

Притащившись домой, кантинка кряхтя и подвывая от усталости, подползла под шторой на четвереньках, стараясь не сдёрнуть косметический ремонт на завязке и, сбросив у входа свои грязевые боты и нижнюю драпировку, рухнула спать на своё ложе на полу, особо не стараясь зарыться в тряпки. Сил не было на любое движение.

Обход не дал ничего, кроме улучшения дружеских отношений. Лейви была заметно впечатлена тем, что Ами буксует в грязи, но всё ещё следует за ней, не останавливаясь. Эти двое могли бы помериться упрямством. Перед тем как разойтись, угрюмая сэльва даже с энтузиазмом похлопала товарку по плечу.

А Ами всю ночь снилось, что она бродит по лесу…

Что, конечно же, не способствовало полноценному отдыху. Просыпаться от ощущения того, что ты споткнулась и ежемоментно вздрагивать всем телом, вот что было столь же выматывающим, как сам поход.

Свет 42. Краски возвращаются

Ами вновь вздрогнула и открыла глаза. Перед тем как моргнуть на момент, она смотрела в темноту. Сейчас её взору буквально предстал рассвет — ночь была ветреной и державшаяся на лианке штора постепенно сползла в сторону.