не знаю, кто это, если честно. Они мне просто нравятся. Красивые в зачаточном состоянии. Прекрасными вырастают… Когда имеешь дело с такими существами, то как‑то не важно как их зовут люди.

— Дай взглянуть. — с любопытством произнесла хозяйка.

Кантинка неохотно извлекла из поясной сумки косточку.

Хозяйка заведения быстро приняла и с интересом осмотрела ту.

И улыбнулась.

— Хм… Не знаю такую! Хотя не надо обладать развитой интуицией, чтобы понять, что вы с косточкой явно не местные.

— Да. Нас принесло из Кантина.

— Ясно… Ну… Взамен интересного пополнения в твоём желудке — интересное будет пополнение в моём садике. Что вырастает из этого лохматого монстра?

Неквалифицированная, но урождённая растительница начала рассказывать про любимое растение и увлёкшись, подпрыгивая и размахивая руками, попыталась изобразить вьющуюся основу с причудливого жёлто‑красного цвета острыми листьями и разноцветными круглыми плодами. Хозяйка выглядела заинтересованной.

Закончив незапланированную рекламную акцию, Ами на момент задумалась, нет ли у неё таланта караванщицы. Уже не в первый раз ей удавалось заинтересовать хозяек кофеен семенами необычных, неходовых, но оттого ничуть не менее чудесных растений. Как будто оттого, что они имели ценность для неё самой, они автоматически приобретали её и в глазах остальных.

Хозяйка с довольной улыбкой сжала семечко. Бывшая владелица с разочарованным вздохом протянула той свой пищевой мешочек и водяную сумку.

— Не беспокойся за него. — подмигнула приунывшей воротиле обмена кофейщица, насыпая плющиков. — Посмотрим, что из него вырастет. Если он решит взойти, конечно.

— Если надумает, то это будет красиво. — кивнула чревоугодница. — Я даже не знаю, растут ли они здесь.

— Я помогу ему ведьмией. Моя семья не в первом поколении увлекается садоводством. — с гордостью ответила омиллька. — Многие ингридиенты для наших плющиков и напитков выращены именно в нашем садике. Кстати, о плющиках. Чего для тебя?

— Кофе какого‑нибудь интересного.

— У меня здесь весь — самый интересный. — весело подмигнула кофейщица, подбоченясь.

— И плющиков… на все вот эти орехи.

— Хорошо. — хозяйка, хлопнув в ладоши, бодро принялась за выполнение заказа. — Что принесло тебя в Омилл?

Женщина уютно загремела посудинами для измельчения и разогревания, баночками для специй и ступкой с пестиком. Невероятно прекрасные ароматы усилились до практически лишающих силы воли и мыслей. Что за чудесная ведьмия…

— Универсум. — еле нашла в себе силы ответить блаженно улыбающаяся погрузившаяся в запахи и ощущения Амелия. — И служба. Я работаю в Участке Правды.

Как хорошо, когда материальные платёжные средства можно обменять на душевные удовольствия воистину вселенского масштаба.

— Вот как? Ты изгнанница? — сочувственно покачала головой собеседница.

— Нет. — грустно улыбнулась Ами. — Если бы. Я была бы рада, но нет. Я не ведьма.

— Но, смотрю, освоилась тут неплохо и надеешься здесь прорасти?

Практически кантинская метафора. Забавно.

Амелия энергично кивнула.

— Я бы хотела! Однако, через три средних меня отсюда выдернут… Так жаль.

— Ещё бы. Жаль. Даже укорениться не успеешь.

— Да. Не получится. Ну, хоть посижу немножко… А потом отправлюсь на родину гнить дальше. Такое ощущение, что я хоть и выросшее в Кантине растение, но занесенное туда случайно. Путешествующими на их одеждах. А вот здесь мне комфортно. «Климат» хорош. Окружение по большей части дружелюбно и поддерживающе, почти до симбиоза… Удивительно.

— Таков местный закон выживания! Каждое растеньице по‑своему важно и достойно уважения. Мы все разные, но для Омилла одинаково хороши. — улыбнулась омиллька. — Участок, говоришь. Возьми этот мешочек плющиков для Рейлин. Пусть заглянет к Глафи при случае, скажи, что мне есть, о чём порассказать.

— Хорошо!

— И свой мешочек дай, я тебе добавлю… Чтобы рейлины не съела случайно по дороге. — кофейщица озорно усмехнулась. — Да и головы наших правдивых не должны оставаться без должной подпитки. Тем более, без той, что лучшая в городе.

Хозяйка, вероятно, не преувеличивала…

Ами вышла, бережно и радостно, как величайшую драгоценность, неся лакомства и уже предвкушая, как она будет пить в прикуску с ними сейсветный кофе из водяной сумочки.

Впрочем… кофе‑то можно начать пить уже прямо сейчас!

Зачем откладывать счастье. Тем более что на работе будет ещё. Если она, конечно, успеет на рассветное кофепитие. Вот он, праздник жизни! Йееей…

Казалось, за время пребывания в таверне она неплохо насытилась уже одними ароматами… Но это только казалось.

Запах из пищевого мешочка раздразнил аппетит. Невозможно было сопротивляться… Или просто Амелия не умела этого делать.

Она быстро достала плющик и сделала первый укус.

…Светила небесные. Это от голода, по причине начала "новой жизни", мастерства владелицы кофейни или всё сразу? Какие‑то невероятные неописуемые нематериковые ощущения…

Как в плющике может содержаться всепоглощающее удовольствие, радость жизни и чувство ненапрасности бытия? Что там… в составе? Кроме вышеперечисленного?

А, неважно…

Анализ деталей не совместим с полнотой ощущений, так уж получается… Но всё‑таки? Ами откусила ещё кусочек. Что‑то древесное. Вязковатое. Кислое. Ягодное. Терпкое. Невероятно. Ещё плющик…

Уиии. Так можно спятить от радости. Спасибо, город!

…Всё не может быть настолько хорошо. Не для неё.

Может.

«В Кантине без этого всего мучительно грустно будет.»

И ладно.

Сейчас об этом лучше не думать, а сосредоточиться на ощущениях, чтобы напитаться ими полностью, а не их урезанной преждевременными сожалениями частью. Если она не наестся досыта этими впечатлениями сейчас, то в будущем ей это точно не поможет быть счастливее.

Так что, долой пока излюбленные рассуждения о возможных последствиях, да, удовольствия временны. Но ведь и печали тоже. Стратегия не в том, чтобы сейчас уцепиться именно в этот кусочек счастья, горюя над тем, что он неизбежно уйдёт. Словно бы замереть на маленьком камешке над болотом аминой традиционной экзистенциальной скорби и стоять на этом пятачке, пока нога терпит. А в том, чтобы перепрыгивать с одного камешка счастья на другой. Итак, бесподобный кофе, ароматные плющики и… некто, с кем неплохо было бы сейчас поделиться сладким.

Всё равно мимо храмовой лечебницы пробегать…

Наверняка он спит. Ами бы спала в это время точно, если бы не служба. Оставить плющики на тумбе у кровати. Как омилльские оставляют пищу и сладкое в специальных местах в честь духов предшествующих. Хаха. В благодарность. За то, что он, как холодный рассвет, окрашивает жизнь в гипнотизирующе беспокоящие, но прекрасные цвета.

Стоит ли вообще с подобным соприкасаться? У кого насколько хватает душевных сил терпеть боль или способностей абстрагироваться, подходя к вопросу поверхностно и игнорируя возможные последствия. С едой подойдёт второе. А тут…

Амины нервы не глиняные, потому её вариант — подбежать, посмотреть, что блестит и быстренько удалиться. Один из любимых методов побега — в очередной раз напомнить себе, кто она. И кого, при каких условиях и