в мечтах увидеть Брицкрига. Венера чуть не рассмеялась, сжала зубы, недобро кивнула в ответ на слова детектива.

Когда она вышла из Скотланд-Ярда, стояла ночь. Деловой центр опустел, а развлекательный наполнялся. Выходные праздновали с размахом. На машинах, пешком, в скверах сидели ряженные, уже навеселе, люди. Отовсюду доносились смех, пугающие выкрики, разговоры. Она шла и не чувствовала ног, ощущая отмороженность.

В сумке зазвонил сотовый, и она взяла трубку. Сотрудник госпиталя спросил ее, затем представился сам и сообщил:

— Соболезную, мэм. Час назад ваш муж скончался.

От услышанного возникло ощущение, что прямо в мозг Венеры влетел снаряд, взорвался внутри, расходясь волной в радиусе метра от тела, выбивая все мысли. Разом забылись все слова на английском языке.

— Как умер?

— Нам нужно, чтобы вы приехали в госпиталь. Заполнить бумаги, провести освидетельствование, решить вопрос с похоронами.

— Как?

— Разодрал сонную артерию.

Венера опустилась на корточки, пригибаясь к земле. Телефон выскользнул из рук. «Это ее вина. Она вывела Андрея из психоза».

Кто-то подошел, помог добрести до ближайшей скамьи, усадил. Спрашивали, не вызвать ли скорую. Она едва понимала, о чем просят. Отказалась, и ее оставили в покое.

Мир густел, сжижался и, наконец, придавил. Реальность застыла. Пару часов Венера сидела неподвижно. Вдыхая холодный ночной воздух, она была погружена в глубокую медитацию. Повторяла про себя мантры, заученные в детстве. Они освобождали от лишнего, от ненужного мусора в сознании, в голове. Затем Венера перезаказала билеты до Улан-Удэ на утро.

Глава 17

Глубокой ночью Венера вернулась домой. Нужно было собрать вещи в дорогу и хоть как-то поспать. Или попытаться. Мир разделился на до и после.

Венера не заметила на ночной улице чужую машину, которую ни разу здесь не парковали. Она устало вошла, включила светильник и замерла. Мужчина сидел на кухне, не включая света.

Он поднял голову, улыбнулся, осматривая ее. Угрюмое заплаканное лицо, растрепанный волос, неаккуратный вид девушки говорил, что она крайне измотана, напугана и у нее нет сил.

— Потеряли тебя, — сообщил негромко, пока она раздумывала, что же делать дальше.

— Кто вы такие? — наконец спросила она, все-таки снимая не до конца просохшую куртку.

У нее не было сил ни бежать, ни бояться. Она видела в том списке и его. И раз он Мэдс сидел на ее кухне, то тоже не был человеком. С такими ранами люди в реанимации на грани жизни находятся, а не сидят на чужих кухнях. Она все еще стояла рядом с входной дверью на улицу, поэтому развернулась к нему, разглядывая чужое лицо.

— Жду тебя, — ему не понравился тон, и Мэдс слегка нахмурился, на лбу залегла складка недовольства. — Мне сообщили, ты была в Скотланд-Ярде.

И снова изучающий пристальный взгляд на ее лице, пока она вяло оглядывала шкаф в поисках подходящей сумки.

— Я была в морге, — она решила, что все-таки стоит переодеться. Паспорт и деньги все равно на втором этаже, и в любом случае придется за ними подняться.

Мэдс, кажется, удивился, озадаченно свел брови.

— Он покончил с собой, — слезы подступали и так и норовили вырваться у нее наружу, внутри шевельнулась злость. — Из-за тебя!

Мэдс достал из под стола пистолет и она замерла, разглядывая оружие. Огнестрельные раны бывают разные. Некоторые совсем не опасные, но как плохо стреляет Мэдокс Мэдс?

— Что тебе там сказали?

— Мне нужно переодеться, — отозвалась она, решив, что лучше не спорить, не осознавая, что говорит невпопад.

Если Смит прав, то против лома нет приема, никакого, кроме хитрости. Венера прислушивалась к себе. Сделала осторожный шаг к двери.

— Далеко собралась?

Он встал. Его лицо выражало обманчивое спокойствие, несколько удивленное, и все же очень уверенное.

— Не стоит думать, что от тебя что-то зависит.

Венера неожиданно расхохоталась. Звонко, нервно, совершенно без смысла, так что Мэдс сузил глаза.

— Я сказал что-то смешное?

— Да, — она посмотрела на него, продолжая глупо улыбаться.

— Что?

— Я сейчас дернусь, ты выстрелишь. Убьешь меня и это, — она смерила его взглядом полным ярости, указывая на пистолет. — Зависит только от меня.

Он тоже понял, усмехнулся. Ему понравилась шутка.

— Иди наверх, — приказал он.

Отрицательно покачала головой, Венера не сдвинулась с места.

Он смерил ее сверкнувшим взглядом, и нажал на курок. Раздался выстрел. Резкий угрожающе хлопок, оглушивший ее. Так что она наклонилась к полу, инстинктивно согнулась от страха, закрылась руками и вжала голову плечи.

— Я попросил вежливо. Второй раз не буду.

Она подчинилась, передвигая вдруг ставшие в раз негнущимися ноги. Лестница показалась Эверестом. С трудом Венера поднялась на второй этаж. Мэдокс шел следом. Они вошли в спальню, и он дулом указал на кровать.

— Раздевайся и ложись.

Казалось это бессмысленно. Слезы струились по ее испуганному лицу, пока она дрожащими руками стягивала с себя одежду. Затем легла на кровать. Мэдс лег на нее, резко приспустив до колен штаны.

Его лицо находилось совсем рядом, и она задохнулась от тяжести на себе чужого тела. Мужчина не двигался, ждал, когда успокоится и пока комнату не заполнят мирные звуки ночи. Смотрел ей в лицо, в глазах, где все так же таился огонь властности. А ей, несмотря ни на что, сквозь слезы, до дрожи, до отчаянья, хотелось отвечать ему яростью. Ударить. Отомстить.

— Ты самая красивая женщина из всех, что я знал Венера.

— Отпусти, — выдохнула она.

— Ты хочешь совсем другого, — шептал Мэдокс, покрывая легкими, дразнящими поцелуями линию ее подбородка. — У тебя обманчивый скромный вид. С виду смирная. Но как же ты пахнешь, какой шлейф идет от тебя. Какая притягательная.

Губы ласковыми движениями коснулись мочки уха. Его горячее дыхание жгло по замершей коже и Венера дышала гневом, мешающимся с болезненным чувством обиды, не справедливости. Гнев переходил и выдыхался в открытое отчаяние.

— Все что я хочу, чтобы ты оставалась со мной. Пока ты со мной, ничего тебе не грозит. Никакого безумия. Ты в полной безопасности. Ведь то, что тебе рассказали неправда, — шепот сводил с ума.

Одной рукой Мэдокс фиксировал ей руки над головой. Сам сдвинулся чуть в сторону. Придерживая ногой ее ноги, свободной рукой он медленно расстегнул пуговицу на штанах, потянул с характерным звуком за язычок молнии. Намерения его были очевидны.

Задышав чаще, краснея от ужасающей догадки, Венера обшаривала вокруг себя взглядом комнату в поисках того, чем можно нанести удар. Ее тело мученически покалывало от непрошенных прикосновений, а мышцы живота и между ног сводило от опасения.

— Я видела Руфуса.

— Ш-ш-ш, — палец Мэдокса на ее губах, красноречиво повелевал замолкнуть, облизнуть его и пососать