Кстати, совершенно не понимаю, чем обстановка в комнате для допросов лучше, чем в кабинете капитана, если они даже не стали пристёгивать меня наручниками к специальному металлическому кольцу на поверхности прикрученного к бетонному полу стола. Или им сам Гловер поговорить мешал?

По дороге выяснилось, что у агентов все-таки есть ключевое физиологическое отличие — агент Смит (не родственник) имел при себе черный саквояж, а у агента Доу его не было. Интересно, а если агент Смит (не родственник) передаст саквояж агенту Доу, фамилиями они тоже поменяются?

Фотографии на их удостоверениях такие, что этого никто и не заметит.

Как только мы пришли в комнату для допросов, агент Смит достал из саквояжа цифровую видеокамеру и принялся устанавливать ее на столе так, чтобы сидя на месте для подозреваемых, я целиком попадала в кадр. Наблюдая за его манипуляциями, я скосила глаза на штатную камеру, установленную под потолком.

Она оказалась выключена.

— Мы снимаем для внутреннего пользования, — объяснил агент Смит.

Агент Доу извлек из внутреннего кармана пиджака телефон и, видимо, открыл в нем программу допроса.

— Мы готовы? — спросил он у агента Смита.

— Мы готовы.

— Отлично, — он повернулся ко мне. — Ваше имя?

— Вам оно известно.

Он вздохнул.

— Вы хотите вернуться к работе, мисс Кэррингтон?

— Конечно, — сказала я. — И чтобы сэкономить нам всем немного времени, предлагаю вам называть меня Боб.

— Хорошо, Боб, — сказал он. — Если вы хотите вернуться к своей работе, вам нужно с нами сотрудничать.

— Но вы же на самом деле знаете, как меня зовут. Вы только что назвали меня по фамилии.

— Тем не менее, таковы требования процедуры, — сказал он. — Ваше имя?

— Роберта Кэррингтон.

— Ваш хронологический возраст?

— Двадцать семь.

— Вы служите в полиции Города?

— Да.

— И как служащая полиции Города, вы регулярно проходите медицинские обследования?

— Да, — сказала я, абсолютно не понимая, к чему он ведет.

— Когда вы проходили такое обследование в последний раз?

— Месяца два назад.

— Три месяца и две недели назад, — поправил он. — Согласно данным исследования, ваш биологический возраст составляет двадцать два года. Как вы можете объяснить это несоответствие?

— Эту вопиющую разницу я могу объяснить только здоровым образом жизни, которого я придерживаюсь, — сказала я.

Он хмыкнул.

— Вы сегодня спали?

— Пару часов.

— Судя по всему, в этих же джинсах и футболке?

— Законом это не запрещено.

— Хотите кофе?

— Разумеется.

— Чашку, стакан?

— Литр.

Агент Доу бросил взгляд на агента Смита.

— Организуешь?

— Конечно.

Ему даже идти никуда не пришлось. Он достал из саквояжа термос и раскладную походную чашку.

— С молоком, сахаром и щепоткой корицы.

Корицы, на мой вкус, там было больше щепотки, но кофе оказался вполне сносным. По крайней мере лучше, чем из автомата.

Я благодарно кивнула. Может быть, не такие они и плохие ребята.

— Мы навели о вас справки, Боб, — сказал агент Доу. — Вы не ведете здоровый образ жизни. Вы постоянно перерабатываете, пьете много кофе и энергетиков, не занимаетесь спортом, питаетесь преимущественно фастфудом и совершенно не умеете отдыхать.

— Но я хотя бы не курю, — заметила я.

— Да, и это удивительно, — сказал агент Доу. — Хотя, я думаю, что до этого осталось совсем немного. Вы идете по пути саморазрушения, Боб.

— Вы так говорите, как будто в этом есть что-то плохое.

— Зачем вы так поступаете со своей жизнью, Боб?

— Это допрос, сеанс психоанализа или попытка достучаться до моей внутренней богини? — поинтересовалась я. — Потому что если услуга платная, хочу сразу предупредить, денег я вам не дам.

— Согласно статистическим данным, средний биологический возраст человека, ведущего образ жизни, похожий на ваш, должен колебаться в районе сорока лет, — сказал агент Доу.

— Наверное, у меня просто хорошая наследственность, — сказала я.

И это была ошибка.

Потому что именно к этому они и вели.

— Расскажите нам о своих родителях, мисс Кэррингтон.

— Боб.

— Хорошо. Расскажите нам о своих родителях, Боб.

— Мои родители — Джон и Лиззи Кэррингтоны, они вполне обычные люди и…

— И все присутствующие в этой комнате понимают, что от них зависело ваше хорошее воспитание, достойное образование, счастливое или не очень детство, и именно они выбрали цвет обоев для вашей комнаты, — сказал агент Доу. — Но к вашей наследственности они никакого отношения не имеют.

— Вас удочерили в возрасте трех лет, — сказал агент Смит (не родственник). — До этого вы жили в сиротском приюте. Это просто кладезь для всяких сюжетных перипетий.

— А напомните-ка, чем конкретно занимается ТАКС? — попросила я.

— Мы отслеживаем сюжеты, — сказал агент Доу. — И стараемся минимизировать ущерб, который они могут нанести нашему миру. Если вовремя распознать проблему, можно хотя бы подготовиться к последствиям.

Вообще-то, занятие достойное, признала я. Сюжетов много, и далеко не все они разрушительны, но это та ситуация, когда лучше перестраховаться. Сюжеты бывают непредсказуемы, и любовный роман может запросто превратиться в триллер с десятками трупов. Но я понятия не имела, как это можно отследить до того, как появятся все эти трупы. А уж предотвратить предписанное сюжетом убийство и вовсе невозможно.

— Мы досконально проверили вашу биографию, Боб, — мягко сказал агент Смит. — Как и биографию мистера Денверса, чтобы понять, где и при каких обстоятельствах вы могли пересекаться раньше.

— Мистер Денверс — это…

— Человек, которого вы застрелили. Странно, что вы этого не знаете.

— Не наш отдел занимается расследованием, — сказала я.

— И вам даже не было любопытно?

— По правде говоря, нет, — сказала я. — Он представлял угрозу, ранил нескольких наших ребят, и черт знает, что он мог бы натворить дальше, если бы я его не остановила. Так мы с ним где-то пересекались? Потому что если да, то я совершенно этого не помню.

А еще я старалась не думать о человеке, которого убила. Ничего о нем не знать было бы куда проще. Всегда можно убедить себя, что он был плохим парнем и этого заслуживал.