— А сколько польских городов-колец? — не отпускал его старик. — Ну сколько? С пятнадцать будет?

— Если их объединить, то выйдет сигара, — неохотно ответил Харпад. — Концы будут выступать за околосолнечную орбиту. Непостоянное солнечное притяжение, наклонный вектор тоже непостоянный. На перифериях начнется морская болезнь.

Он пошел дальше, чтобы отделаться от старика. Ему перегородил дорогу полицейский. С этой стороны не подойти. Он свернул.

— Непостоянное притяжение на таком расстоянии? — старик догнал его. — Ерунда! Из центра Варшавы пешком дойти до центра Торуня-Быдгоща. Прекрасно, правда?

— Но это невозможно — ответил он. — У них разные диаметры.

Старик остановился, удивленный новой информацией.

Нюхач понятия не имел, какие диаметры у Колец. Не оглядываясь, он вернулся к машине. Затемнил окна. Может, ему не нужен непосредственный контакт с объектом, может, достаточно знать какой-то параметр. Почему нет, обычную базу данных можно просматривать и упорядочивать любым способом. Он закрыл глаза и зашел, даже не касаясь псевдопереключателя. Он находился в пустоте, далеко от ближайших профилей. Он не мог тут отдавать никаких команд или высказывать пожелания. Его воля исполнялась до того, как он успевал подумать, что сделать. Как найти профили политиков с самым высоким ПО? Пространство вокруг закружилось, перестраиваясь по-другому. Над ним собралось несколько угловатых глыб депутатов, и те, что ближе, с наивысшим ПО.

Он запомнил три фамилии, почти на краю небытия, их ПО подходил к ста тридцати семи.

* * *

Несмотря на то что толпа, судя по всему, не собиралась блокировать улицы, полицейский кордон все равно стоял вдоль запланированной трассы и дальше, за воротами, вплоть до главного входа. Внутри за безопасность отвечала муниципальная охрана.

В самые жаркие периоды, а таким, несомненно, было предвыборное время, превентивные отделы усиливались офицерами из других подразделений. Ближе всего к дверям стояла стройная полицейская. В руках, защищенных оперативными перчатками, она держала банку с газированным напитком. Ее слегка потряхивало. Они стояли уже полчаса, и ничего пока не происходило. Даже крики демонстрантов доносились из-за можжевельника и елей, поэтому они еще ничего и не видели. Скучно. Заметно похолодало, к тому что дождь собирался — приятного мало.

Наконец на подъезде зашуршали шины и черный лимузин марки Татра остановился напротив дверей. Полицейские выровняли строй. Из передней части машины вышел охранник. Оценил ситуацию и только тогда открыл задние двери. Первым вышел высокий, седоватый и очень элегантный мужчина — депутат Крушевский. Он пригладил пиджак, застегнул его и протянул ладонь в темный салон, помогая выбраться тридцатилетней блондинке в серой мини-юбке и сером, очень обтягивающем жакете. В сопровождении охранника они двинулись ко входу, до которого было всего десять метров.

Коридор полицейских стоял к ним лицом, как всегда в ситуации, когда невозможно предвидеть угрозу. Полицейская в дверях все еще игралась с банкой. Когда депутата отделяло от дверей несколько шагов, раздалось шипение. Брызги с запахом кока-колы выстрелили в метре от Крушевского и его ассистентки. Охранник закрыл депутата собственным телом и молниеносно засунул руку под пиджак. Он внимательно осматривался.

— Это только кола, — сказала перепуганная полицейская и спрятала банку за спину.

— Даже не думай об этом! — между ней и охранником появился полицейский со знаками отличия комиссара. Он показал на руку охранника под пиджаком. — Это только кола, — повторил он. — Адская жара, все хотят пить.

Охранник смерил его взглядом, а точнее не его, а собственное удлиненное отражение в зеркальном шлеме. Схватил ошарашенного Крушевского за руку и повел к зданию. Ассистентка растерянно огляделась и последовала за ними.

Комиссар повернулся к виновнице инцидента:

— Что ты вытворяешь?

— Это нервы, комиссар, — полицейская наклонила голову. — Она случайно открылась.

— Выкинь это!

— Так точно! Это не повторится, — она послушно выкинула пенящуюся банку под стенку.

— Жду твой рапорт, Тали́нская.

* * *

Его разбудил нарастающий шум демонстрации. Он разлепил веки и увидел, что Триумф стоит припаркованным на улице Матейко, недалеко от главных ворот Совета. Он проспал все время поездки по случайным улицам Кольца Варшава. Чертово колесо усыпило его на целый час.

Он потянулся к коммуникатору. Не было никаких сообщений, даже от бывшей. Или боялась, или… нет, она не боялась его. Харпад должен был уже получить штук десять ТС. Возможно, она молчит, потому что наняла детектива. В полицию, наверное, не пошла. Он злился, когда она писала, а сейчас, когда она молчала, он ощущал беспокойство.

Он заказал в первом попавшемся автодосте изотонический напиток и кофе — противоположные вещи. Цена выросла вдвое из-за демонстрации потому, что увеличивался риск повреждения робота-доставщика. Пятнадцать минут ожидания. Они всегда врут, потому что объединяют заказы. Так что еще дольше. Харпад потянулся, чтобы восстановить кровообращение. Выходить не хотелось, предпочтительнее подождать следующие указания здесь. За три года, что он пользуется этим автомобилем, сиденье приняло его форму — нюхач чувствовал себя комфортно.

Он наблюдал за демонстрантами, транспаранты которых никого не интересовали, кроме них самих. Почему похитители выбрали место, заполненное камерами, для передачи Марыси? Может, хотят использовать толпу?

Место, которое нашел бортовой компьютер, открывало прекрасный вид на вход в Совет. Официальные гости обычно использовали именно эту дорогу — идеальное место.

Из того, что сказала комментаторша, он понял, что один из гостей уже прибыл, пока он спал. Он не знал, кто именно. Это мог быть и Крушевский, вероятность была один к трем. Он включил экран автомобильного компьютера и нашел новостной канал, транслировавший события из здания Совета. Продолжались приготовления к дебатам, в которых должен был участвовать и Крушевский. Вряд ли это будет еще один из многих скучных разговоров политиков. Скорее всего, это будет театр. Нюхач не интересовался политикой; он знал, кто является мэром, как работает механизм его выбора и выборов в Совет; знал, что Совет голосует за законы, а мэр потом правит, опираясь на них. Скоро должны были состояться выборы, поэтому приготовленное с размахом шоу было, очевидно, предвыборными дебатами. А это означало, что Крушевский не совсем обычный депутат. Харпад почувствовал, как у него сжался желудок, когда до него дошел смысл происходящего. До этого времени он думал, что влез, а точнее, что его втянули в серьезную аферу. Теперь он понял, что афера касается самой верхушки власти. Это уровень, на котором жизни маленького нюхача и его дочери стоят столько же, сколько карты в руках игрока.

* * *

Двери в комнату открылись. Опекунша и две ее подопечные оторвались от пазлов, светящихся на экране-столе.