– Жаль, что нам не пришло в голову запомнить номер его кэба.

– Уотсон, в самом деле, ваши замечания весь сегодняшний вечер – пренеприятнейшая смесь лести и желчности, – огрызнулся Холмс. – Номер кэба – пять тысяч триста двенадцать. Неужто вы всерьез считаете, что я способен упустить столь существенную информацию?

Я выпрямился в кресле.

– Вы хотите сказать, что все это время знали номер, но ничего не предприняли?

– Напротив, возницу кэба, о котором идет речь, уже разыскивают.

– Но как это возможно? Ведь с Пиккадилли мы отправились прямо домой.

– Мы сделали одну остановку, если вы припомните.

Я задумался.

– Да, вы остановились поговорить с гурьбой оборванцев-беспризорников. Я решил, что вы проверяете свою маскировку.

– Да зачем же мне было проверять ее, раз она уже выполнила свое предназначение? Ну а что касается «оборванцев-беспризорников», что-то вы слишком быстро забыли Нерегулярную армию Бейкер-стрит!

– Я прекрасно помню, как ваши помощники пригодились в деле убийства Дреббера. Но вы ведь, надеюсь, не поручили им отыскать этот самый кэб? Поимка убийцы – это дело Скотленд-Ярда.

Он так громко расхохотался, что это даже показалось мне неприличным.

– Я обращаюсь к Скотленд-Ярду только в тех редких случаях, когда полицейские наталкиваются на какую-то информацию, которой у меня нет. А если мне надо заполучить свидетеля или улику, которые находятся в этом огромном городе, я всегда доверяюсь Виггинсу и его компании. Ваше неверие в их способности разделяет множество людей, и как раз в этом и заключается главное преимущество моих помощников. Сыщику, которого никто не воспринимает всерьез, намного проще работать. Кэб Джефферсона Хоупа[14]Виггинс и его друзья нашли быстро, и я не сомневаюсь, что скоро они повторят свой успех и с кэбом номер пять тысяч триста двенадцать. А вот и они, держу пари.

На нижнем этаже нетерпеливо зазвенел звонок. Холмс поднялся из кресла и подошел к эркеру, где какое-то время стоял, держа руки в карманах своего старого синего халата, и смотрел на пыльную улицу внизу.

– Старый знакомый, так что все в порядке, – объявил он. – Ах ты моя лапушка, стоит себе смирно, никому не мешает! Я имею в виду кэб, Уотсон. Дамы, слава богу, в этом деле не замешаны.

Пока мой друг произносил эту речь, у подножия лестницы разразилась небольшая перебранка. Я распознал картавый шотландский выговор миссис Хадсон (наша хозяйка была явно чем-то возмущена и беседовала на повышенных тонах) и тонкий голосок кокни, принадлежавший Виггинсу – мальчику, поставленному Холмсом во главе отряда босоногих беспризорников (тот пытался успокоить пожилую леди). Хозяйка, судя по всему, была не в восторге от присутствия подозрительного вида юнца в ее аккуратном доме. Однако, привыкшая к тому, что к Холмсу постоянно ходят всевозможные посетители (я уж не говорю о милой привычке моего друга палить прямо в комнатах по мишеням), она наконец сдалась и не стала противиться очередному вторжению. Вскоре на лестнице раздались отчетливые шаги двух пар ног. Я открыл дверь, едва лишь в нее постучали.

Виггинс, круглое лицо которого, вопреки очищающему воздействию снега на улице, было, как всегда, чумазым, стоял с улыбкой от уха до уха подле крупного сутуловатого мужчины с нависшими бровями и массивным выступающим подбородком, усеянным кружочками лейкопластыря. Незнакомец был одет по погоде: теплый шарф и поношенное черное пальто, доходившее едва ли не до задников его разбитых ботинок. Через дырки перчаток из коричневой пряжи торчали пальцы, вцепившиеся в тулью потрепанного цилиндра, который он держал перед собой, словно прося подаяния. Из-под ленты означенного головного убора свисало намокшее красное перо.

– Отличная работа, Виггинс! – вскричал Холмс. – Вот шиллинг тебе и остальным. А теперь беги. – Когда мальчик исчез, схватив врученную сыщиком пригоршню монет, Холмс обратил свое внимание на посетителя. – Так это вы тот кучер, который так мастерски ушел от нас сегодня на Пиккадилли? Прошу вас, проходите и садитесь. Меня зовут Шерлок Холмс, а это доктор Уотсон, который будет вести записи во время нашего разговора.

При упоминании о недавних событиях на лице верзилы-кучера промелькнуло опасение, однако после радушного приглашения Холмса он несколько расслабился и занял предложенное место. Гость нервно затеребил поля своего головного убора.

– Альберт Хорн меня зовут, сэр, и рад видеть вас обоих, не сомневайтесь, – осмелился он произнести наконец. – Могу я узнать, кто из вас сегодня правил?

Холмс чуть склонил голову.

Хорн кивнул и восторженно произнес:

– Прошу прощения, сэр, но я так и подумал. В вас есть нечто властное, говорящее, что вы прирожденный укротитель лошадей. Я вожу кэб в этом городе вот уже много лет, но еще не видел, чтобы кто-то гонял так, как вы сегодня. Был, правда, один человек, который несколько лет назад научил меня самому главному – русский джентльмен…

– Ха! – Холмс хлопнул себя по колену. – Я должен был догадаться. Совпадения, Уотсон, – в жизни они на каждом углу. Что ж, мистер Хорн, вот вам полсоверена сверх вашей обычной платы за поездку сюда, если вы расскажете, где высадили своего пассажира после того, как мы расстались.

Попутно он предложил извозчику сигару из коробки. Хорн взял две – одну спрятал в карман пальто, а у второй откусил кончик. Очевидно решив, что избавиться от него обычным элегантным способом здесь будет не очень уместно, он вытащил кончик сигары изо рта и убрал в карман. Потом прикурил от предложенной мною спички. Несколько секунд он смаковал дым и наконец произнес:

– Простите, сэр, но я не могу ответить на этот вопрос.

– Не можете – или не хотите? – взорвался Холмс. Глаза его сверкали.

– Я бы ответил, если бы мог, поверьте. Полсоверена в наши дни так просто не заработаешь. Этот тип назвал мне адрес, но когда я доехал до указанного дома и слез, чтобы получить плату, в кэбе никого не было!

– Не было, говорите? Но разве он мог незаметно покинуть экипаж?

– Должно быть, выпрыгнул, когда я сбавил скорость на каком-нибудь перекрестке и следил за движением навстречу. Я уже сталкивался с такими случаями, но никак не ожидал подвоха от этого пассажира: он показался мне джентльменом. И это после того, как он обещал мне соверен, если я оторвусь от вашего кэба. Ну и взбесился же я, скажу я вам!

– Почему вы решили, что он джентльмен? По его одежде?

– Ну, и по одежде, что была на нем, тоже, но не это главное. Джентльмен до мозга костей, так я думал о нем, пока он не оставил меня с носом. Представительный такой мужчина, высокий, держится с достоинством, говорит вполголоса…

– Боже мой! – вскричал я, отрываясь от записей. – Но это описание совершенно не подходит Хайду!

– Скорее уж Джекилу, – задумчиво изрек Холмс, разглядывая свой окурок. Потом он отбросил его и поинтересовался: – Вы уверены, что хорошо рассмотрели своего пассажира? Ничего не перепутали?