Алекс почувствовал, как по спине стекает струйка пота. Бросил взгляд на датчики: температура в кабине нормальная, девятнадцать градусов.

Декогеренция? Это было бы ужасно, но пока нет доказательств. В прошлый раз Алиса тоже вошла в их с Чарли сознание не сразу. Не нужно нервничать.

Спокойно.

Что можно понять из существующих данных? Когда «Ника» приблизилась к массивному темному телу, взаимодействие выбросило корабль во вселенную, где темная масса – реальна. Остаются вопросы… Собственно, вопросов множество, а ответов – никаких. На какое расстояние нужно приблизиться, чтобы произошел переход? Зависит ли критическое расстояние от массы темного объекта? От его плотности? От величины гравитационного поля? От соотношения масс взаимодействующих тел? Наверняка причина перехода – в квантовых эффектах, и, следовательно, для правильного описания и понимания явления нужна квантовая теория гравитации, которой пока не существует.

Произошел бы переход, будь «Ника» автоматическим аппаратом? Является ли сознание космонавта – наблюдателя! – катализатором процесса? Возможно, именно наблюдатель выбирает, в каком мире оказаться. Был ли выбор бессознательным (скорее всего) или осознанным (вряд ли)? И еще – кто выбирал-то? Чье сознание? Гордона как носителя субличностей? Или всей пятерки как единого сознания?

Кто выбрал для них судьбу?

Судьба представлялась незавидной, Алекс старался о ней не думать – квантовая физика случившегося гораздо интереснее судьбы экипажа.

Стоп.

Если заставить себя, как он сейчас пытается, не думать о судьбе, о жизни, об Алисе, какой смысл думать о физике процесса? Невозможно. «Не думай о белом слоне».

Он подумал о белом слоне – о том, что невозможно вернуться во Вселенную, где Земля, Солнце, Алиса. Невозможно? Он лишь понятия не имеет, как это сделать! Орбита? Какой должна быть орбита, чтобы взаимодействующие вселенные вытолкнули корабль из одного мира в другой? На Энигму «Ника» не упадет, хотя бы это ясно. Корабль удаляется от планеты, это видно невооруженным глазом: когда он проснулся прошлый раз, горизонт выглядел не таким закругленным, как сейчас. Планета визуально стала меньше вдвое. Или втрое? Корабль уходит в космос – и только Амартия может сказать, по какой причине. В задаче двух тел – планета и корабль – движение по разворачивающейся спирали невозможно. А если «Ника» движется по вытянутому эллипсу (или вообще по параболе или гиперболе), то за восемнадцать часов удалилась бы от планеты гораздо дальше. Или нет? Амартия, черт тебя побери, чем ты занимался, когда бодрствовал? Почему в дневнике ни слова?

А если в этой звездной системе есть третье тело, из-за которого «Ника» движется по спирали, – где оно? Еще одно темное тело – только уже в этой вселенной?

И солнце… То есть звезда, которая здесь вместо Солнца. Алекс не был знатоком астродинамики, но понимал, что есть некая странность, что-то неправильное, непонятное.

Вот что! Траекторию «черной дыры» вычисляли, полагая (естественно!), что центром масс является Солнце. На самом же деле Энигма (планета!) притягивалась не только Солнцем, но и «своей» звездой. Так? Так. И эта звезда – такое же темное тело в «нашей» Вселенной, как Энигма. Очевидно, что темная звезда обязана была себя проявить – как проявила Энигма. А это масса, возможно, большая, чем масса Солнца! В Солнечной системе такое массивное темное тело в принципе не могло остаться незамеченным. Его присутствие внесло бы такой хаос в динамику планет – Земли в том числе, – что не обнаружить его было бы невозможно. С древних времен! Значит…

Алекс не понимал, что это значит. Невозможное всегда непонятно.

Или…

Мысль проскочила, будто заяц перебежал дорогу перед автомобилем. Алексей видел зайца – единственный раз в жизни, – когда ехал из Москвы в Домодедово. На шоссе было много машин, Алексей сидел рядом с водителем, кресло сумели втиснуть на заднее сиденье, а в багажнике лежали два чемодана, лэптоп и сувенир для Гордона. Он смотрел по сторонам, немного нервничал – пока не опаздывали, но, если и дальше будут ехать так медленно, могут не успеть на регистрацию, – и вдруг заметил на обочине справа быстрое движение в кустах. Раз – что-то бурое выскочило на шоссе и со скоростью снаряда пронеслось поперек дороги перед бампером машины. Исчезло на мгновение (неужели попало под колеса?), появилось слева, проскочило перед машиной, ехавшей по встречке, и скрылось. И только тогда он осознал: заяц, большой, серый. Что его погнало через шоссе при таком трафике? Страх? Зайчата, оставшиеся «на той стороне»?

Странные были мысли. Но заяц…

Как мысль.

Эта вселенная – темная по отношению к нашей. Так? Так. Вещество этой вселенной проявляет себя в нашей как темная масса. Энигма появилась из облака Оорта и приближалась к Солнцу по очень вытянутому эллипсу. Астрофизики полагали, что «черная дыра» прилетела из межзвездного пространства, туда же и улетит, пронзив Солнечную систему. Алексей в обсуждениях не участвовал – его интересовала физика черной дыры, а не орбита. Получается, однако, что главное – именно орбита. В этой вселенной планета, которую приняли за черную дыру, тоже движется по очень вытянутой орбите. Так? Должно быть, так. Движется вокруг здешнего светила, более массивного, чем Солнце. Свет звезды не желтый, а скорее белый. Спектрографа на борту «Ники» нет, незачем было ставить на корабль спектрограф и подобную астрофизическую аппаратуру – кто мог предположить, что Гордону придется исследовать вовсе не черную дыру? Есть, впрочем, рентгеновский телескоп для мягкого диапазона от 0,1 до 0,8 килоэлектронвольт и чувствительный гамма-детектор. В принципе, с их помощью можно оценить температуру светила, и он это сделает. Но проблема все равно останется: массивная темная звезда должна была проявить себя в Солнечной системе, как слон в посудной лавке – невидимая масса возмущала бы орбиты планет, астероидов, комет и самого Солнца!

Решение ускользало, как тот заяц.

Алексей переплыл в противоположный конец кабины – без проблем, нужно только цепляться за поручни. Так. Включить гамма-детектор и рентгеновский телескоп. Навести на солнце. Это легко и без цифровой системы наведения. Сделано. Подождать.

Алексей занимался делом и не думал ни о чем другом. Ему всегда это удавалось – думать только о самом важном, и тогда он, как многим казалось, выпадал из жизни, его можно было звать, его даже можно было ударить – он был занят своими мыслями, решал задачу, весь был в творческом процессе. И сейчас видел только числа на дисплеях. Задал алгоритм решения и секунд пять спустя – компьютеру не понадобилось много времени, чтобы провести расчет довольно простого распределения излучения – узнал, что спектр светила, как и положено нормальной