маленькое бикини, когда-либо изобретенное? И она носила это весь день, пока Массимо наблюдал за ней.

Массимо вытащил телефон.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — рявкнул я. Если бы он попытался сфотографировать мою жену в этом крошечном бикини, двоюродный брат или нет, я бы его застрелил.

— Я гуглю эту песню.

Я нахмурился. — Какого черта?

— Надо идти в ногу с тенденциями этих двоих, — пробормотал он. — Ах, «Someone Else» Майли Сайрус.

— Может, нам снять купальные костюмы и просто загорать обнаженными? — восклицание Эллы прозвучало через экран под их пение.

— Какая замечательная идея, — воскликнула моя жена.

Прежде чем я понял, что делаю, я сердитыми шагами вышел за дверь и вышел во внутренний дворик. Я не осознавал, что Массимо стоит позади меня, пока внезапно не остановился на террасе и не увидел, как моя жена тянется к лямке на спине, чтобы развязать бикини.

— Даже не думай об этом, блядь! — зарычал я, бросая взгляд на жену. Если бы я не видел ее сиськи, никто бы тоже не увидел.

Она оглянулась через плечо. — Во-первых, ты не имеешь права указывать мне, что я могу или не могу делать, — ее голос был невозмутим, отпуская меня своим ругающим взглядом. — А во-вторых, у меня чешется спина. Если только ты не добровольно станешь моим мальчиком у бассейна и не почешешь…

Я был позади нее в одном ударе сердца, двух секундах и трех шагах.

— Конечно, я помогу, — прохрипел я ей на ухо. — Я добровольно почешу твой зуд.

Она проникала мне под кожу. Черт, она была у меня под кожей с того момента, как мои глаза встретились с ее сверкающим взглядом три года и девять месяцев назад.

Моя мозолистая ладонь прижалась к ее спине, и я почувствовал, как она напряглась от моего прикосновения. Она ненавидела меня до чертиков. Я ждал, ожидая, что она отойдет от меня, но она оставалась неподвижной, как будто мы двое бросали вызов друг другу, кто первым прервет связь. Это был бы не я, потому что я наконец прикоснулся к ее обнаженной, мягкой коже. Мне не терпелось прикоснуться к ней с тех пор, как я нашел ее.

Я бы взял от нее больше. Сегодня она будет спать в моей постели.

— Я хочу, чтобы ты избавилась от этого цвета волос, — прорычал я. Мой голос прозвучал грубее, чем я предполагал. У меня вертелось на языке: рявкать на Эллу и Массимо, чтобы они заблудились, чтобы я мог трахнуть свою жену прямо здесь и прямо сейчас. Мне было плевать, кто нас видит или слышит.

Эта потребность погрузить свой член в нее царапала меня, требуя, чтобы я насытился.

Глава двенадцатая

ГРЕЙС

я

стояла неподвижно, положив теплую ладонь Лучано мне на спину. Я ненавидела то, как моя кожа горела, покалывание проносилось по всему телу, моя кровь кипела от потребности.

Это не из-за его прикосновения , пыталась я убедить себя. Это была естественная реакция — почувствовать физическую реакцию после того, как спустя столько лет я почувствовала на себе мужскую руку.

Мне пришлось побороть желание закрыть глаза и откинуться назад, чувствуя его прикосновения. Мое сердце грохотало в груди, волнение и адреналин смешивались воедино. Лучано Витале в конечном итоге будет стоить мне больше, чем жизни, если я ослаблю бдительность. Я останусь здесь, пока не произойдет аннулирование, а потом мы побежим и никогда не оглянемся назад.

— Должна сказать, Лучано, — начала я, хотя мой голос был слегка высоким. — Ты отстой, как помощник. У меня было намного лучше. Так что либо поцарапай место, либо отойди от меня.

— Боишься, дорогая? — он прошептал вопрос мне на ухо. Его дыхание было горячим, с каждым слогом разжигая мою кровь.

Это была самая страшная часть. Я не чувствовала страха, только жгучее желание, которое в любую секунду могло бы превратить меня в пепел. Потребность ощущать его руки на своей коже лишила меня всякого разума и здравомыслия, оставив во мне только нужду. Эта мучительная потребность этого человека… боль, которую мог утолить только он.

— Мама, — голос моего сына разбудил меня от дымки и надвигающейся гибели под прикосновением моего мужа.

Я стряхнула его прикосновение и побежала к Маттео. — Эй, приятель, — я подняла его в воздух. — Как было на детской площадке?

— Весело.

Мой взгляд переместился на отца Лучано. — Спасибо, что отвез его на детскую площадку.

Он ухмыльнулся, и меня поразило, насколько мой сын похож на своего отца и дедушку. Сходство было очевидным как день. Лучано был проницательным и умным человеком, и я боялась, что он это заметит в любой момент. Каждая секунда рядом с этими людьми была опасна. Нам нужно было уйти отсюда, прежде чем эти двое выяснили, кто отец Маттео.

— Мальчику нравятся качели, — объявил старый Маттео. — Верно? — спросил он внука. Маттео энергично кивнул, все лицо его просияло от счастья. — Но теперь мы голодны до обеда.

Маттео вырвался из моих рук и подбежал к отцу Лучано. — Нет, нет, нет.

Каждый раз, когда я слышала, как Маттео зовет «дедушка» к отцу Лучано, меня охватывал укол сожаления. Мне казалось, что я лишила его знания о том, что у него есть внук. Не как я его лишила… Да, но это не моя вина. Его сын тоже был виноват.

— Я пойду и покормлю его, — сказала я напряженным голосом. — Он полон энергии.

Отец Лучано только пожал плечами. — Мне это нравится. Он напоминает мне Лучано в том же возрасте.

Я тяжело сглотнула, во рту пересохло. Я всегда думала, что Маттео был близнецом Лучано. Папа только что подтвердил это. Он подозревал? Отец Лучано был очень проницательным. Ведь сын получил это от него.

Хотя когда дело дошло до меня, муж был слеп как летучая мышь, саркастически подумала я.

Я хотела почтить память отца Лучано, когда дала нашему сыну имя. Но я верила, что больше никогда его не увижу, никого из них. Теперь я задумалась, разумно ли это сделать. Я смотрела, как мой малыш уходил от меня со своим дедушкой, рука об руку, в сторону кухни. Самое молодое поколение и самое старшее.

Черт побери, я не хотела, чтобы отец пережил еще большую потерю. Или Маттео. Это должно было закончиться как можно скорее, чтобы мы все могли двигаться дальше и оставить все это позади раз и навсегда.

Я повернулась спиной к Лучано и наклонилась, чтобы взять свой ноутбук. Засунув его в комбинезон,