Так она и стояла, стискивая верхушку пакета и застыв от ужаса, когда фары принадлежащего компании «Бентли» ярко осветили ее с головы до ног.

Дендрарий Вайпака.

28 октября, 22:45

— Что ты тут делаешь, Элисон? — якобы удивленно спросил Дрейк, вылезая из «Бентли». Фары он не выключил, и они продолжали ярко светить ей в лицо.

Бендер, прищурившись, посмотрела на него.

— Зачем ты за мной поехал?

— Я волновался за тебя, Элисон. Очень волновался.

— Со мной все хорошо.

— Надо много чего сделать.

Вин подступал все ближе!

— Что? — попятилась женщина.

— Нам надо защитить себя.

Торопливый вдох:

— Что ты задумал?

Нельзя, чтобы вина упала на него. На нее — пожалуйста, но только не на него. У Дрейка уже успел зародиться новый замысел. Да, пожалуй, это прокатит.

— Есть мысль, как объяснить их внезапное исчезновение, — ответил он.

— Это ты о чем, Вин?

— О вполне правдоподобной причине того, почему они вдруг словно испарились. Причине, отличной от нас с тобой.

— И что это за причина?

— Алкоголь.

— Что-что?

Винсент схватил Элисон за руку и потащил ее к оранжерее, объясняя на ходу:

— Они бедные студенты. Сидят без денег. Экономят каждый грош. Хотят устроить вечеринку, да никак — не на что. Так куда идут бедные студенты, когда поддать хочется, а денег нет?

— И куда же?

— В лабораторию, конечно!

Дрейк отпер дверь и щелкнул выключателем. Одна за другой под потолком ожили потрескивающие люминесцентные трубки. Свет их залил просторное помещение с бесконечными рядами лабораторных верстаков, уставленных во всю длину орхидеями в горшках и ящиками с другими экзотическими растениями. Сверху торчали головки увлажнителей, а в самом углу громоздились стеллажи, полные бутылок и банок со всевозможными химикалиями. Дрейк вытащил оттуда пластиковую канистру с наклейкой «Этанол 98 %».

— Что это такое? — спросила Бендер.

— Лабораторный спирт.

— Это и есть твой замысел?

— Да, — ответил Винсент. — Когда покупаешь водку, ну, или текилу в магазине, то крепость там тридцать пять, сорок, максимум сорок пять градусов. Эта же штука вдвое крепче, здесь девяносто восемь. Практически чистый спирт.

— И?..

Вин набрал пластиковых мензурок и вручил их Элисон.

— Алкоголь — одна из главных причин автомобильных аварий. Особенно среди молодежи.

Бендер застонала.

— О, Вин…

Дрейк пристально посмотрел на нее.

— Ладно, давай называть вещи собственными именами, — сказал он. — У тебя просто кишка тонка.

— Ну, вообще-то…

— И у меня тоже. Такова горькая правда.

Элисон в полном недоумении заморгала.

— Это у тебя-то?

— Именно так. Я не смогу этого вынести, Элисон. Не сумею через это пройти, — проникновенно произнес Винсент. — Не желаю брать такой грех на душу.

— Но тогда… Тогда что же нам делать? — спросила женщина.

Вин старательно изобразил на лице сомнение и нерешительность.

— Не знаю, — отозвался он, горестно покачивая головой. — Наверное, не надо было вообще все это затевать, а теперь… Просто не знаю.

Дрейк надеялся, что развести все эти сопли ему удалось вполне убедительно. Он вообще умел был очень убедительным, когда надо. Теперь он примолк, потянулся к Бендер, ненавязчиво взял ее за руку и подвинул эту руку ближе к свету. В руке у нее был по-прежнему зажат бумажный кулек.

— Они здесь, так ведь? — спросил мужчина.

— Чего ты от меня хочешь?

Руки у его коллеги ходили ходуном.

— Выйди и обожди на улице, — сказал Вин. — Мне надо несколько минут подумать. Нужно прийти к какому-то решению, Элисон. Хватит убийств.

Вот Бендер их и убьет. Пусть даже сама того не подозревая.

Она молча кивнула.

— Мне нужна твоя помощь, Элисон, — добавил Дрейк.

— Я помогу, — кивнула она. — Я помогу тебе. Обязательно.

— Спасибо.

Вин сказал это очень тепло.

Она вышла.

Вин прошелся по оранжерее и вскоре обнаружил искомое — коробку нитриловых защитных перчаток. Крепкие лабораторные перчатки, гораздо прочнее обычных резиновых. Он вытащил пару и запихал их в карман. А потом поспешил обратно в подсобку и включил монитор наблюдения за площадкой для машин. Камера была ночного видения, поэтому изображение переливалось оттенками зеленого и черного. Естественно, все записывалось. Дрейк проследил, как Элисон выходит и останавливается рядом с машинами.

Как расхаживает взад и вперед, поглядывая на пакет.

Он чуть ли не собственными глазами видел, как в голове ее крепнет нужная мысль.

— Ну давай же! — прошептал Вин.

Бригады, работающие в «поле», регулярно сталкивались с очень серьезными проблемами. В одном только Папоротниковом овраге уже погибли четверо. А ведь все были вооружены до зубов… А потом, остается еще микропатия… Эти красавцы не продержатся в подобном биологическом аду и часа. После такого опять переманить Элисон на свою сторону будет проще простого — естественно, только временно, не навсегда.

Так, она уходит от машин.

Да!

К лесу.

Давай-давай!

Спускается по склону, где есть тропка, ведущая к Папоротниковому оврагу.

Отлично, не останавливайся!

Ее силуэт на мониторе постепенно растворялся в черных тенях. Она уходила вниз, вглубь леса, и вскоре совсем скрылась из виду.

И вдруг на экране вспыхнула яркая зеленая точка.

Фонарик! Элисон только что его включила.

Точка то разгоралась, то притухала — женщина двигалась по петляющей, словно американские горки, узкой тропке.

Замечательно, в биологическом аду чем глубже, тем лучше!

И тут Вин услышал визг. Панические крики доносились откуда-то из глубины леса.

— Господи!

Отвернувшись от монитора, он бросился к двери.

Несмотря на то, что высоко в небе ярко сияла луна, в глубине леса было так сумрачно, что Дрейк едва высмотрел Бендер. Он бросился вниз по тропинке на свет фонарика, поскальзываясь и спотыкаясь, и, наконец, услышал во мраке ее тихий голос: