Полина отключила вызов. «Мне очень жаль отца, но ещё больше мне жаль маму. Если они перестали быть семьёй при жизни, кому нужен траур? Простить предательство и забыть – разные вещи. Это как заноза в заднице – при любом движении, она напоминает о себе. Мама имеет право на счастье, и если её счастье Соколов, пусть будет Соколов», – думала она, улыбаясь, решив купить маме и Арине столичные подарки.

Они встретились в аэропорту и благополучно долетели в пункт назначения. Ещё в такси Полина заметила, что Соколов волнуется.

– Что вас беспокоит?

– Хочу сделать Оле предложение. Думаю, когда это лучше сделать и что предпринять, если откажет?

– После завтрака, мы поедем с Ариной в клинику, а у вас с мамой будет время для разговора.

Было начало седьмого, когда Полина открыла входную дверь своим ключом и почувствовала запах блинов. Мама уже была на ногах. Она тихо прошла на кухню.

– Мам, привет!

– Доброе утро, Поленька. Как твои дела?

– Всё отлично. Мам, я прилетела ни одна. У нас гость и он к тебе. Встречай.

Ольга Ивановна вышла в прихожую и увидела Соколова, который шагнул ей навстречу. Они обнялись.

– Ты с вещами? – сквозь слёзы спросила хозяйка.

– Это вещи Полины. Я налегке и приехал за тобой.

– Как это за мной? Мне в понедельник на работу.

– Напишешь заявление на отпуск. Твой доктор на больничном и поправится, в лучшем случае, недели через три. А мы с тобой полетим на две недели в Турцию. – Полина, это ничего, что я командую парадом?

– Мне нравится ваш настрой, но решение за мамой.

– Мамочка вернулась! – Арина бежала из спальни, навстречу Полине. – Можно я буду так тебя называть?

– Можно, дорогая, – обнимая девочку и глядя на Соколова, сказала Поля. – Пойдём в комнату. Я покажу тебе до завтрака, что привезла из Москвы, а вещи я разберу позже. Ты не забыла, что сегодня у нас рабочий день? До работы зайдём на несколько минут к папе.

За завтраком Полина заметила, как изменилась мама, она словно помолодела и очень смущалась под взглядом Соколова.

– А у меня есть для вас небольшой сюрприз, – Полина нашла в своём ноутбуке что-то и поставила его на стол. На экране появился ролик из какого-то фильма, а из динамика зазвучала музыка. – Это поёт Михаил Круг. Она как раз к вашей встрече. Вы слушайте, а мы пойдём.

«Как давно не виделись, сколько ж лет прошло?

Не узнаешь, видимо, меня ты ни за что,

Если, только, голос мой не выдаст меня вдруг.

Мы расстались как друзья, я теперь твой друг.

Как давно не виделись, пронеслись года,

А ты все та же прежняя.

Ты как всегда нежна.

И на удивление, как и я одна,

Может не случайно, нас вновь свела судьба.

Не жалею, не жалею ни о чём.

Я так рад, что мы опять с тобой вдвоем.

Я так рад, что назову тебя своей,

Ни о чём ты не жалей.

Видно время нас заставило страдать,

Для того чтоб мы с тобой могли понять,

Никакое страдание никогда

Не заставило меня забыть тебя…

Полина с Ариной тихо вышли из квартиры, а с кухни слышалось продолжение песни:

Снова солнца нам лучи озарили путь.

Друг без друга как могли мы вдали уснуть?

Видно, жизнь тревожилась и не могла понять,

Как нам живется порознь и нас свела опять.

Не жалею не жалею ни о чём,

Я так рада мы опять с тобой вдвоем,

Я так рад, что назову тебя своей,

Ни о чём ты не жалей.

Видно время нас заставило страдать,

Для того чтоб мы с тобой могли понять,

Никакое страдание никогда

Не заставило меня забыть тебя.

Они приехали в клинику около восьми и сразу прошли в палату Подольского. Дочь, за время отсутствия Орловской, скучала по папе, и без остановки рассказывала ему все домашние новости, но, похоже, что отцу это было неинтересно.

– Вы, я смотрю, уже на ногах. Не рано?

– Не забывай, что я врач, а не дворник.

– Что-то не так? Мы вас чем-то обидели? В отличие от вас, девочка скучала.

– Всё в порядке, идите обе работать.

Полина отвела девочку в сад, прошла в кабинет и попросила зайти главного врача.

– Олег Алексеевич, как у нас дела?

– Сегодня плановая операция. Александр посмотрит на работу Царёва. Жалоб и нареканий со стороны пациентов нет.

– Как вы думаете, стоит торопиться с новым направлением или дождёмся выхода Подольского. Я была у него сегодня, и мне не нравится его настрой. С ним всё в порядке?

– Медицинские показатели в норме, а душу, он мне вряд ли откроет. Полина Сергеевна, вы, действительно, не держите на меня зла?

– Скажем, я вам сочувствую. Злиться из-за великовозрастного сына неправильно. Мы с Романом тоже были знакомы, и как я могла знать, что твориться в его голове? Возможно, вы упустили что-то в воспитании, но уверена, не учили тому, что он сделал. Я ответила на ваш вопрос?

– Спасибо. Хорошего дня.

Хорошего дня не получилось. Разобрав накопившиеся бумаги и документы, она собралась на обед, когда в дверь постучали.

– Полина Сергеевна, я к вам по личному вопросу, – сказала молодая девушка лет двадцати пяти в медицинском костюме и прошла к столу.

– Почему ко мне, а не к Олегу Алексеевичу? У нас всеми вопросами с кадрами занимается он.

– У меня к вам личное дело.

– Присаживайтесь, представьтесь и поговорим о вашем личном деле.

– Ирина Горохова, медсестра из хирургии.

– Я вас слушаю, Ирина.

– Я знаю, что ваш брак с Подольским маскарад, – с ухмылкой сказала девушка. – Я хочу денег за молчание.

– И что вам дают эти знания? То, что знают другие, меня мало волнует. Брак заключён в феврале, а то, что о нём мало кто знал, роли не играет. Я работала в Москве, но каждый месяц прилетала сюда (соврала Полина). Это легко проверить. Контракт закончился, я вернулась. Правда, живём мы с дочерью Дмитрия Сергеевича сейчас в квартире мамы, но нам так удобнее. Я говорю это, чтобы ваши знания стали достовернее. Можете рассказать об этом всему свету, мне скрывать нечего, а денег я вам не дам. Есть ещё что-то?

– Есть, – она протянула телефон, на экране которого было фото сексуального характера.

– И что? – Полина улыбнулась. – Если я что-либо понимаю, то это вы его, а не он вас. Ещё и на рабочем месте. Вас стоит уволить на пару.

– Зря улыбаетесь. Я беременная, срок два месяца.

– Я должна за вас порадоваться или огорчиться? Я