Она не знала, кто подсказал ей рецепт, как усыпить подселенца. Наверное, сама Эвита невольно, нечаянно выдала.

Только колыбельная возымела волшебное действие.

Зелёные глаза вдруг затуманились, мигнули, и чужое, холодное и жестокое выражение из них исчезло.

— Рыбки уснули в пруду-у-у, — выла Маша не своим голосом, неотрывно глядя на себя круглыми от страха глазами. — Птички замолкли в саду-у-у… Месяц на небе блести-и-ит…

Ну и в стерву ты влюбился, вашество! Месяц в окошко свети-и-ит! Ты тупой, что ли, неужто не видел, какая она! Су. В кроватку гляди-и-ит! Как можно было рисковать всем ради такого злобного монстра?! Мужики яйцами думают, только ими! А там мозга не! Поэтому получается так, как получается!

Туг Маше стало очень и очень грустно. И жаль втрескавшегося в красотку Эвиту принца до слез.

— В дом тащить всякую дрянь… Глазки скорее сомкни-и-и, — задумчиво гудела она себе под нос. — Похоже, вашество-то влюблен до безумия в эту Эвиту, вот и бесится. Спи, моя радость, усни-и-и-и… и все он знает о ней. все понимает Он же не дебил! Знает что она кукла бездушная, змеина подколодная, а его угораздило втрескаться в красивую оболочку. Усни-и-и-и, у-у-у-усни-и-и! Поэтому то насилует, наплевав на все, то ластится.

Хочет вытряхнуть искренние чувства и хоть каплю симпатии… и не верит. Ни единому слову ее не верит! Надеется пробудить в ней человеческое, только… Да, вашество, ты и правда крепко влип. Даже жаль. Усни-ии.

— Матерь божия, — прошептала Маша, перебирая чужие воспоминания и знания, словно листая страницы чужого, потайного дневника. — Поздравляю Шарик, ты балбес!

Эти слова были адресованы принцу, разумеется.

Ослепленный страстью, он выдал главную тайну Эвите: Алую башню, и как туда попасть.

Натворив дел, Эвита могла запросто надеть алое платье и бежать. Для умелой чернокнижницы не составило б труда открыть другую дверь. Не в спальню, а, скажем, в другой мир. В далекий замок.

— Портал, — пробормотала девушка, вчитываясь в знания Эвиты, которые вспыхивали алыми огненными буквами на потемневшей, почти коричневой от времени бумаге — в воображаемом дневнике чернокнижницы. — В Алой Башне ‘портал! Вот как домой можно удрать.

И планы Эвиты были один ужаснее другого.

Да, это она удавила сестренку. Да, она сговорилась с отцом, что очарует принца и заставит его притащить герцога в замок.

Да, вместе со старым герцогом она собиралась принца уничтожить.

А если не удастся, и если принц переусердствует — что ж… отца в расход, и все ‘богатства старого негодяя-отца достанутся ей.

— Вот же гадина эта Эвита! Ну, я от себя такого не ожидала!

Первым порывом девушки было помчаться в комнату, нацепить красное платье, что подарил ей принц, и большими скачками рвануть домой.

Пусть Эвита сама выпутывается!

— Проснется — а ей Альбертик папу за бороду притащил, и награды под юбкой ищем —

злорадно пробормотала девушка.

Только.

Остановили Машу ровно две вещи.

Первое — она точно не знала, как именно попасть домой.

Маша прислушалась к своим ощущениям кажется, Эвита крепко спала.

Не было слышно ни тени холодной эмоции, ни единой жестокой, презрительной или высокомерно мысли.

Зато планы Эвиты, ее знания, не заперты теперь от разума Маши, были все как на ладони.

Ее разум был похож на мрачную зловещую, темную комнату, набитую книгами.

каждая из них была подписана, и надписи на корешках были прескверные.

Зловещие были надписи, что там говорить:

Одного взгляда было достаточно, чтоб понять — прекрасная Эвита с мелодичным звонким голоском и с розовыми щечками была чернокнижницей.

Знаний чернокнижницы Эвиты было маловато. Она знала только то, что нужное заклятье написано в Алой книге. Алыми буквами — разумеется, чтоб не прочли противники магии.

А второе…

«Принц-то останется на привязи, — с жалостью подумала Маша. — Ну, жалко дурачка! Эх, вашество, как же тебя так угораздило! Мамка змея еще та, а теперь и девушку себе приволок, чертовка чертовкой, ведьма! Как ты живой-то до сих пор, с таким твоим везением?! Ладно, черт с тобой. Честно — сделаю, что смогу. Книгу найду. Прочитаю, как надо снять с тебя ошейник. И домой»

Путь на родину рисовался вполне понятный: красное платье — башня — портал.

Только это означало, что с принцем ей придется еще разок переспать.

От размышлений ее оторвал вкрадчивый, неприятный голос старой королевы

— А ты молодец, девочка.

— что?

Эвита тревожно обернулась в испуге. Но старая королева не думала нападать.

Наоборот, она выглядела на редкость дружелюбно, если это слово вообще к ней можно было применить.

— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила Эвита.

— Не притворяйся. Я все видела, — хихикнула королева. — Ты правильно сделала, что не уступила принцу. Не бойся, я не сержусь на тебя. Я не такая уж старая дура, прекрасно понимаю, зачем молодые мужчины приводят в свой дом красивых молодых женщин. И

вижу, что ты не собираешься просто так сдаваться, отвечая на его капризы. Это хорошо.

Эвите нечего было ответить.

Она дрожала от страха, пока старуха темной тенью надвигалась на нее.

«Видела, — в панике думала Эвита. — Но не слышала, слава богу. А то могла бы понять, что я не сдалась, ведь русские не сдаются. А была взята штурмом! Что бы тогда сказала эта старая ведьма?»

— ЕГО высочество привык брать все, что ему вздумается, — небрежно продолжила королева. — Все, что плохо лежит.

«Вот не надо туп — мысленно возмутилась Маша. — Лежу-то я хорошо! Ему понравилось».

— Мальчик совершенно избалован, — продолжала королева таким тоном, будто речь шла о пятилетнем мальчике. — Поэтому нельзя ему давать всего, что он хочет. Это вредно.

«Чего она хочет? — с неудовольствием подумала Маша. — Ходит вокруг да около.

— И мне очень понравилось, как ты вышла из ситуации, — продолжила королева.

— Он готов был влезть тебе под юбку прямо здесь. Но ты ловко его спровадила, умница…

Что ты у него попросила?

— Ожерелье из тысячи бриллиантов, — тотчас соврала Маша, не моргнув и глазом.

— Слышала о существовании такого. Сказала, что мужчина, настоящий мужчина, может для женщины сорвать с неба все звезды. А если нет звезд, то подойдут и бриллианты размером с горошину.

Старая королева снова усмехнулась.

— Очень мудро, — протянула она. — Я же говорю, ты очень умная девочка. Ты мне нравишься, Эвита. Действительно, нравишься.

— Что-то я этого не заметила, — с прохладцей заметила Маша. — При нашей первой встрече.

— Разумеется, я была не рада видеть голую девицу в спальне моего сына! А ты чего ожидала? — беспечно ответила королева. — Но я здесь не для того, чтобы ссориться, девочка.