Почему каждую ночь на меня находит, неужто я не могу выбросить наваждение из моей головы. Любить так опасно, почему мне никто не сказал об этом раньше.

Утро началось с нежных поцелуев Зураба на моем лице, и почему ж я не могу забыть генерала… была б счастлива… А так сама себе надумала.

— Ксюш, знаешь, что я подумал, — Зураб провел рукой по мой шее, — давай, Яру станет лучше и устроим небольшой пикник, пока еще тепло, у нас…

— Давай, — я не могла отказаться.

— Иди ко мне, я еще не закончил, — Зураб увлек меня за собой.

2 месяца спустя…

Наши планы на пикник два месяца назад провалились. Мы просто погрязли в рутине, и сейчас в преддверии Нового года, уже четко знали, что все-таки гости дойдут до нас. Не ведомо, что случилось, но на фоне беременности и постоянных переживаний, мои чувства сильно притупились. Нет, я не выбросила генерала из головы, не разлюбила его, просто запретила себе думать о нем так много. И да, я рисовала себе картины нашей совместной жизни, но… Здесь и сейчас был Зураб. Такой заботливый и нежный, что мне иногда хотелось его остановить, дать ему передышку от моего постоянного обмана.

Лорка и Катя приехали раньше со своими детками, нам еще предстояло все подготовить. Тут нам даже лучше без мужчин, только отвлекают. И дом сразу наполнился теплом и светом. Я не могла спустить маленькую Танюшку с рук.

— Ксюш, не таскай ее. Она у нас тяжёленькая, а тебе ж нельзя, — Катя пыталась меня уговорить отдать ей девочку.

— Ничего она не тяжёлая, а наоборот, маленькое перышко, — я поцеловала ребенка в макушку, от чего Танечка поморщила нос.

— Господи, как тебе идут дети, может ты еще и Дэнни потаскаешь, — Лорка улыбнулась.

— Конечно, и Дэнни возьму, — я подмигнула черноглазому мальчонке, сидящему в манеже, который Лорик предусмотрительно привезла с собой.

— Ты прям мадонна с младенцами, — усмехнулась Катя.

— Как папа? — бросила я невзначай.

— Ой, да лучше уже, хоть стал немного похож на себя. А то совсем был плох, он сегодня будет и спросишь у него сама. Опять будете ругаться? Ну лучше так, чем ему там одному киснуть. Напугал он нас, и сильно. Я даже никогда себе не могла такого представить: мой папа и влюбился, как мальчишка, и еще и страдать будет… Это для меня за гранью.

— Да что ж он не человек?! — вмешалась Лорка.

— Человек. Но вот к примеру, встречался он с Раиской. Да не было там драм и страстей. Он на нее отрывался, она молчала и прощала, вот максимум. Хозяйство вела. Все! А тут оказалось, что у него кто-то еще был…

Лорик многозначительно посмотрела в мою сторону: хорошо, что она не знала многого, а только про один раз.

— Ксюр, ты чего приуныла, — Лариса коснулась моего плеча, — Новый год же, праздники и маленький сыночек у тебя в животике. Да ты счастливая женщина: любимый мужчина есть, родители и близкие живы и здоровы, детки вон.

И она была права повода для грусти вроде и не было. Только предстоящая встреча с генералом отзывалась болезненным эхом в моем полупустом сердце.

С детьми и заботами мы так закрутились, что и не заметили, как наступил вечер. Последние приготовления были сделаны, и мы ждали только мужчин, которые с минуты на минуту должны были прийти.

— Девчонки, а может нам хоть головы помыть, а то мы, как клуши, в спортивках, — не унималась Лорик.

— Да ну его, — махнула рукой, — вряд ли чистая голова отвлечёт всех от моего круглого живота.

— А ты, Ксюрик, бочком ходи, да задом, со спины прям девочка.

— Вот тебе большое спасибо, Лорик, ну лучше тебя никто не скажет гадость.

— Не ссоритесь, — Катя остановила наш словесный поток, — однозначно приводим себя в порядок, пока они из своей бани не вернулись. И делаем это исключительно для себя любимых.

Сам поход в баню наших мужчин был еще той авантюрой, и памятуя известный фильм мы даже немного опасались, чем же это может закончиться. Только б никто не напился и никуда не улетел, и не влюбился там в какую-то блондинку средних лет.

Пока мы копались и возились с детьми, в дом ввалилась веселая шумная толпа.

— Девочки, — я услышала голос Зураба, — мы дома!

Зураб хотел как раз войти в спальню, где мы только собрались переодеться.

— Тебе сюда нельзя, — я вышла к нему за дверь в халате, — сейчас переоденемся и выйдем ко всем, а вы пока там располагайтесь.

— Я скучал, — Зураб вжал меня в стенку и поцеловал, подойдя настолько близко, насколько позволял мой живот.

— Ты такой веселый уже. Тебя хватит на весь вечер?

— И на всю ночь тоже, — он загадочно мне улыбнулся.

— Да угомонись! — я сложила руки на своем животе.

— Мне что нельзя хотеть собственную жену?

— Собственную, беременную жену, не забывай.

— Это же не болезнь, — еще раз чмокнув меня, Зураб удалился.

— Ох и страсти у вас кипят, — прокашлявшись, из комнаты вышла Лора уже одетая и причёсанная, — иди буду что-то с твоими буйными косами делать, а то отрастила уже на мою погибель, Рапунцель средних лет.

— Да не надо ничего с ними делать, путь будут, как есть.

— Давай, хоть причешу, прям руки зудят подстричь тебя, но знаю, что ты скажешь.

— Не надо!

Когда мы закончили — выглядели очень достойно.

Безусловно Катя и Лорик были великолепны в своих простых и изящных платьях. Мне удалось влезть только в черное широкое платье на бретельках и, как мне показалась, я была похожа не на женщину, а на бабу на чайник. Волосы Лора мои не тронула и даже разрешила их распустить, они уже почти доходили до поясницы.

— Тебе, Ксюрик, можно было вообще не одеваться, прикрылась бы своими русыми волосами и радовалась бы жизни.

— Платье необходимо, не скажи, а задницу прикрыть?

— Ой была б воля твоего Зураба, он бы всю твою одежду сжег и ходила бы ты так, и про задницу свою не беспокоилась.

Катя рассмеялась.

— Да что ж вы из моего мужа серого волка делаете?

— А что? Все норовит тебя съесть, а ты в руки не идешь, — Катюша уже каталась от смеха.

— Очень смешно… Вот от тебя, Катя, я вообще такого не ожила. Тоже еще родственница называется…

— И где тут мои Снегурочки? — я замерла, услышав знакомый хриплый бас.

И это был он. Ярослав Корецкий. В костюме Деда Мороза. В том самом. От напряжения и не могла ступить и шага и осталась неподвижной.

Генерал целует Катю, обнимает Лору и уже смотрит на меня. Мои глаза наполняются слезами, но я не позволяю слезе покатиться.