– Почему ты ничего не сказал?

– Я решил, что сначала мне нужны доказательства. И да, я боялся. К тому времени, когда получил точную информацию, что ты мой сын, ты уже покинул меня.

– Я предал тебя.

– Я не счел это предательством.

– А что это, если не предательство?

– Справедливость.

Криштиану в шоке уставился на него. Не так он все это представлял.

– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Криштиану замер, глядя на старую деревянную хижину, на расстилавшееся перед ним море. Холли пыталась сказать ему, спасти его от душевного мрака.

– Ты позволил мне уничтожить себя. Забрать у тебя все, – медленно выговаривал Криштиану.

– Конечно, позволил. Ты мой единственный сын. Твое счастье значит для меня больше, чем мое собственное. Я люблю тебя.

И снова Криштиану будто услышал голос Холли. Ее слова о том, что любовь создает семью, домашний очаг.

– Моя мать говорила, что ты бросил нас. После того как она умерла, я хотел заставить тебя страдать.

– Это не твоя вина, сын мой. Когда ты пришел в мой отель, я должен был заключить тебя в свои объятия. Должен был, да.

Всхлипывая, Луиджи обнял его.

На мгновение Криштиану напрягся.

– Столько времени потеряно, – прошептал старик. – Потому что мне было страшно, стыдно. Годы, которые мы никогда не сможем вернуть. О, сын мой. Ты сможешь меня простить?

Столько времени потеряно.

Обнимая отца, Криштиану подумал о десятидневной разлуке с женой и ребенком. Десять дней показались вечностью, это сводило с ума. Что, если они расстались навсегда? И позже ему придется сожалеть о собственной трусости.

Криштиану задохнулся и вдруг понял, что у него появился отец. Внезапно его охватили эмоции. Горе, печаль, которые он годами загонял внутрь себя, вырвались наружу. И любовь. Такая огромная, что, казалось, она озарила все вокруг своим светом.

– Спасибо тебе. – Луиджи наконец отпустил его. – Ты сделал старика таким счастливым.

Криштиану посмотрел на отца, и все стало предельно ясным.

– Холли.

Боже, как он мог не осознавать этого раньше? Именно она убеждала его простить отца. Она любила его, хотя он этого и не заслуживал. Она видела боль и темноту внутри его, но вместо того, чтобы презирать, пыталась его исцелить.

– Криштиану?

– Мне нужно найти Холли. Я должен сказать ей…

– Иди. – Отец улыбнулся сквозь слезы. – И когда увидишь ее, передай ей спасибо от меня.

– Я не смогу этого сделать, – прошептала Холли.

– Сможешь, – твердо сказала ей Лола. – Не для того я преодолела столько проблем с одеванием ребенка, чтобы ты отступила в последнюю минуту. Ты сможешь сделать это.

Холли выглянула из-за занавеса.

– Здесь так много людей.

– Ты им понравишься, – поддержала Тесс.

Холли улыбнулась Джеку, сидевшему в коляске. Она предпочла бы дебютировать в каком-нибудь захудалом кафе с пятью-шестью зрителями. Но ее агент – не дурак и устроил ее выступление в джаз-клубе при отеле «Кампанья» в Нью-Йорке. «Зачем тебе искать что-то еще? Ты замужем за Криштиану Моретти!» – заявил он. Она очень удивилась, что Криштиану не запретил ей выступать в его заведении. Почему он поддерживает ее карьеру, когда ясно дал понять, что ему на нее наплевать? Загадка.

Даже спустя десять дней Холли не верилось, что ей так легко удалось с ним справиться. Криштиану не из тех, кто легко проигрывает. Почему он не приехал за ними? Ответ мог быть только один: он рад избавиться от них с ребенком.

Холли глубоко вздохнула. Завтра она начнет работу над альбомом, потом поедет в рекламный тур. Мечты внезапно стали реальностью.

У нее появилась работа. Теперь она сможет заботиться о ребенке сама, не будет зависеть от мужчины, который ее не любит.

Но правда в том, что она не хочет петь для незнакомых людей, а хочет петь только для людей, которых любит. Для Криштиану. И отдала бы все на свете, лишь бы он пришел и сделал что-то ради нее, ради семьи.

Но он этого не сделал.

От душевной боли у нее перехватило горло. «Это плохо для пения», – подумала Холли и решила переключиться на размышления о более приятных вещах. Часть денег с чека на сто тысяч долларов она использовала, чтобы оплатить аренду двухкомнатной квартиры в Нижнем Ист-Сайде. Остальные деньги старалась не тратить, чтобы сохранить их для Джека, чтобы ей никогда не пришлось о чем-либо просить Криштиану. Даже алименты, согласно брачному контракту. Она не подала на развод. Сама мысль об этом причиняла ей ужасную боль.

– Твой выход, – сообщил режиссер.

У Холли перехватило дыхание.

Лола положила руку ей на плечо:

– Я знаю, ты все сможешь.

Тесс обняла ее.

– Мы будем тебе аплодировать!

И подруги с детьми ушли в зал. Холли осталась одна. Она услышала, как объявили ее выход.

– А теперь наша дебютантка. Холли Хэтфилд! Она не стала брать имя Моретти. Гламурная красотка, женившая на себе завидного холостяка Криштиану Моретти, – это не про нее. Она просто Холли, обычная и понятная.

Дрожа, она вышла на сцену. В свете прожекторов не видела зрительный зал и по-прежнему не была уверена, что сможет петь. Но потом, закрыв глаза, сосредоточилась на музыке. На песне, которую пела мать, а той – ее мать. Перед ней возник образ Криштиану. Она пела эту песню мужчине, которого любила. И которого потеряла.

Слезы текли по щекам, когда она пела о своей тоске, горе, сожалении.

Холли допела последнюю ноту, в клубе воцарилась тишина.

Открыв глаза, она вглядывалась в темноту. Все уже разошлись? Им не понравилось?

Но потом по клубу будто бы пронесся раскат грома. Аплодисменты, крики, возгласы одобрения. Она улыбнулась, переполненная благодарностью. Она не подвела зрителей, которые пришли ее послушать.

– Спасибо. – Холли вытирала слезы, отходя от микрофона.

Но вдруг услышала знакомый голос:

– Холли.

Обернувшись, она попыталась понять, кто ее позвал. Это не могло быть правдой. Ее муж стоял посреди переполненного джаз-клуба. В мятом костюме. Холли никогда не видела его в таком виде.

– Криштиану?

Его темные глаза пронзили ей душу.

Обращаясь к толпе, Криштиану протянул к ней руку.

– Холли, моя жена. Вы когда-нибудь слышали такое пение?

Зрители аплодировали, улюлюкали, топали ногами.

А Холли смотрела только на него.

– Что ты здесь делаешь?