же?», - чуть было не спросила я, но вовремя прикусила язык, чтобы Эбенезер не начал разговор о приличиях и неприличиях.

- Милорд – чудесный человек, - я взяла поднос, и Эбенезер, забежав вперёд, распахнул передо мной дверь. – Относитесь к нему соответственно, пожалуйста. Тем более, сейчас мы пользуемся его защитой и милостью.

- Это-то и настораживает, - пробурчал Эбенезер, но на этом разговор о герцоге был закончен.

Пока Эбенезер мыл посуду, взяв на себя эту на самую приятную работу, я занялась ужином. И пока шинковала лук, всё время слышала голос герцога де Морвиля: «До вас я никогда не ел вкусно». Господи, как ж мужчина может растопить сердце женщины всего одной ничего не значащей фразой. А вот сказал – и сделал женщину счастливой. Знали бы эти недогадливые мужчины как просто нас осчастливить.

Даже предстоящая встреча с королевой отошла на второй план. Я чуть не мурлыкала под нос песенку, когда рубила курицу на порционные куски, и Эбенезер удивлённо посмотрел на меня.

- Что? – спросил я у него, и он пожал плечами, занявшись печкой.

Когда из курицы были извлечены все кости, я положила их в толстостенный горшок, залила водой и поставила на край печной плиты – пусть кипит медленно, чтобы получился крепкий ароматный бульон. Я добавлю в него сельдерей и кусочек моркови, чтобы придать немного сладости, но это потом, часа через два. А пока я занялась куриным мясом, щедро посолив и поперчив его, посыпав рубленым чесноком, полив хорошим зеленным маслом и двумя столовыми ложками винного уксуса. Теперь мясу полагалось полежать в холодке час-полтора, чтобы напитаться вкусами и при обжарке сохранить сочность.

Интересно, какие дела у королевского маршала? Наверное, он руководит поимкой опасных преступников, вычисляет шпионов в королевском окружении, следит за безопасностью королевского дворца и… и… и тем более приятно будет вернуться домой, где ждут вкусный суп, сытное жаркое и кусок орехового торта на десерт.

Возможно, милорду де Морвилю захочется рассказать, как прошёл его день, я буду внимательно слушать, подам кофе, и это будет так похоже на семейный вечер… Такой простой, но полный очарования… Возможно, когда-нибудь нас ждёт настоящий семейный вечер… И если совсем мечтать, то Эбенезер отвлечётся, и тогда я успею поцеловать кое-кого…

- Собираетесь готовить луковый суп, леди?

От приятных мечтаний меня отвлёк голос Эбенезера.

- Да, луковый суп, - сказала я с улыбкой. – Давно мы его не пробовали, а?

- Давно, - сухо согласился наш верный слуга. – Но я ни разу не видел, чтобы вы готовили его с улыбкой.

- По-моему, вы становитесь занудой, - сказала я ему. – Милым, ворчливым занудой.

Эбенезер сердито задрал нос и удалился из кухни.

Я слышала, как он бродит по коридору и что-то ворчит себе под нос. По-моему, он был недоволен тем, что масло в светильниках прогоркло.

Пока готовился бульон из куриных костей, и мариновалось мясо, я успела испечь кексы с тмином, сварила кофе и позвала Эбенезера на полдник.

Кексы удались на славу, кофе был отменного качества, и мы позволили себе насладиться спокойствием и роскошью, которой были лишены последние несколько месяцев.

- Ваш дядя очень любил такие кексы и кофе, - сказал вдруг Эбенезер и часто-часто заморгал. – Бедный, бедный лорд Сен-Меран…

Опять я чуть не выдала дядину тайну, но вовремя спохватилась и бросилась утешать старика, чувствуя себя при этом отвратительной обманщицей. Может, всё-таки, стоит рассказать, что дядя жив?.. Рассказать и надеяться, что Эбенезер будет молчать?.. А если случайно проговорится? Он до сих пор называет меня «леди».

Я промолчала. Ничего не сказала.

Допив кофе, Эбенезер вооружился метёлочкой для стряхивания пыли и скребком, чтобы освободить подсвечники от восковых наплывов, и отправился в поход по дому, а я продолжила колдовать над супом и курицей.

Обжарив в топлёном масле лук до мягкости и прозрачности я добавила щепотку соли и ложку мёда, чтобы придать красивый карамельный цвет и привкус, обжарила курицу и поставила её тушиться в собственном соку, намазала ломтики белого хлеба сливочным маслом, смешанным с чесноком, и разложила хлеб на решётке, чтобы подрумянился, а потом натёрла целую гору сыра, которым так вкусно посыпать луковый суп прямо в тарелке.

К семи часам вечера ужин был готов, и был накрыт стол, но вот хозяин задержался. Он пришёл уже в сумерках, когда мы с Эбенезером уже поели. Я вымыла посуду, несмотря на его возражения, и устроилась с книгой в гостиной, в кресле. Эбенезер тоже сделал вид, что читает, но вскоре уронил книгу на пол и этого не заметил. До меня донеслось лёгкое похрапывание, и я снова улыбнулась. Пусть спит. Чтобы я могла одна встретить Ричарда.

Погасив все свечи кроме одной, я на цыпочках спустилась на первый этаж и встала в коридоре, поглядывая на настенные часы.

Надеюсь, ничего не произошло, и герцога задержали всего лишь служебные дела…

Словно в ответ на мои мысли в замочной скважине повернулся ключ, дверь открылась и на пороге появился милорд де Морвиль.

- Где Эбенезер? – спросил он шёпотом.

- Спит, - ответила я так же тихо и тут же оказалась в объятиях герцога.

- Надеюсь, ты догадалась подлить ему снотворных капель? – зашептал он, жадно и быстро целуя мои глаза, щёки, губы и даже кончик носа.

- Нет, не догадалась, - ответила я, блаженно закрывая глаза. – И нам надо быть осторожнее, он спит в гостиной. В любой момент может проснуться.

- И что ему не спится в собственной постели? - сказал де Морвиль с досадой. – Кстати, я заказал дюжину камзолов, чтобы ему было, чем себя занять.

- Какой ты предусмотрительный, - похвалила я его, отметив, что мы легко и незаметно перешли на «ты».

Так приятно, но ещё и… опасно. Потому что герцог распалялся всё сильнее, прижимая меня к себе всё крепче, да и я не осталась равнодушной, хотя не собиралась терять голову.

- Ты голоден? – спросила я, взяв его лицо в ладони. – У нс сегодня луковый суп и куриное жаркое.

- Голоден, но больше всего по кое-чему другому, - шепнул он мне на ухо. – Сесилия, я всё вспоминаю…

- Тише! – я прижала палец к его губам. – Сначала вы должны умыться, переодеться, а потом…

- А потом? – герцог пытался поцеловать меня, но я отворачивалась, и тогда он поймал меня подбородок и добрался, всё же, до моих