Вы вряд ли упадете со стула от изумления, если услышите, что модельерам-женщинам лучше известны особенности женского тела и поэтому они больше достойны внимания. Большинство женщин-дизайнеров признают, что конструируют одежду, ориентируясь на свою собственную фигуру. И это абсолютно нормально, поскольку это та самая фигура, то самое тело, которое им приходится одевать каждый день и которое в процессе работы всегда под рукой. Модели Бетти Джексон, например, больше подходят тем женщинам, которые — как и она сама — хотят выглядеть более высокими и стройными. Донна Каран, женщина, которая знает толк в сверхэластичном спандексе, отказывается конструировать одежду, которую не смогут носить женщины 46–48-го размера.

«О погрешностях женской фигуры я знаю не понаслышке, — сказала мне однажды Каран. — Я сама круглая. Тело у меня не идеальное. Но вы покажите мне женщину, у которой все было бы безупречно». Каран испытывает одежду, которую создает, на себе самой — перед зеркалом — и тут же на месте исправляет все недочеты. «Я делюсь своими секретами с другими женщинами, — заявила она в интервью. — Я пытаюсь помочь им избавиться от всего негативного и акцентировать позитивное. Давайте смотреть правде в глаза: мы все хотим выглядеть высокими и стройными».

Катарина Хэмнет, наоборот, занялась конструированием одежды именно потому, что она и есть высокая и стройная: рукава и брюки ей вечно были коротки. Как сказала однажды Хелен Стори, великий модельер девяностых годов, «женщины, создающие одежду, принимают во внимание женскую душу, женскую сущность, в то время как дизайнеры-мужчины одевают некую свою мечту о женщине». Модельеры-женщины не предложат вам ходить в конических бюстгальтерах, стальных корсетах, микроюбках. Никакой обуви для шлюх, никаких турнюров (Рэй Кавакубо и Вивьен Вествуд представляют собой исключение, лишь подтверждающее правило). Женщины-дизайнеры (от Стеллы Маккартни до Николь Фари, от Веры Вонг до Донателлы Версаче) испытали в своей жизни «толстые» дни, черные дни, дни уныния и дни плохих волос. Они знают, как это раздражает, когда грудь выпадает из неудачно выбранного бюстгальтера. Им наверняка случалось нечаянно заправить юбку в трусы или сломать каблук на тротуаре. В то время как дизайнеры-мужчины дают волю воображению в своих творческих поисках, дизайнеры-женщины по себе знают, каково это, когда юбка-карандаш слишком узкая. Они понимают, что нужно женщине. Как говорит Диана фон Фюрстенберг, «лично меня всегда привлекала одежда, созданная модельерами-женщинами. Коко Шанель, Вионне, Норма Камали, Донна Каран… У них больше, как бы это лучше выразиться, понимания». Прислушайтесь, сестры. Слушайте и учитесь.

Когда я переехала в свой нынешний дом, в особый восторг меня привела гардеробная — не просто шкаф, а, считай, целая комната. Это же такое удовольствие — войти в гардероб, покрутиться там, обозреть ряды обуви, юбок и прочей одежды! Думаю, вы меня понимаете. Аккуратно выстроившийся арсенал обуви «Manolo», готовой жизнь отдать за мою красоту. Рассортированный по цветам кашемир. Коробки аксессуаров с перекрестными ссылками и указаниями, где и когда они последний раз использовались. Отутюженные брюки на вешалках. Мечта!..

Это и в самом деле не более чем мечта. Моя подруга Люси недавно вошла в мою гардеробную и упала, споткнувшись о стоявший там матрас. «Здесь есть свет?! — завопила она, и ее приглушенный голос явно свидетельствовал о том, что Люси накрыло матрасом. — Кажется, я разбила подбородок. Это что, газонокосилка?»

Люси полезла туда в надежде найти майку взамен той, на которую перед этим вытошнило ее новорожденного Орландо. У меня руки по локоть были в кетчупе, и я легкомысленно махнула в сторону гардероба — дескать, возьми первое, что под руку попадется.

Оказалось, что первыми под руку попались старое одеяло, комплект чемоданов на колесиках, чашка холодного кофе, оригинальный шарф и пылесос. (Никакой газонокосилки там нет — даже я не настолько странная.)

Впрочем, в этом хаосе мне удается каким-то чудом находить себе одежду на каждый день — именно что под руку попадется. Один знаток моды как-то похвалил меня за импровизированное сочетание брюк клеш с блузкой-бантом, не догадываясь о том, насколько случайно это получилось.

Но сейчас Люси меня разоблачила. Ах, как неудобно! В некоторых кругах принято считать, что я как-то разбираюсь в моде. Люди обращаются ко мне за советом. (Одна женщина, например, слезно просила в электронном письме помочь ей найти «туфли цвета ягод бузины» в тон украшениям стола на свадьбе ее сестры.) А теперь стало очевидно, с каким крайним неуважением я отношусь к своей собственной одежде. Рубашки, разбросанные по всему полу. Непарные серьги, партнеры которых отправились искать лучшей доли. А однажды я отодвинула стремянку и обнаружила, что мое черное платье от Гуччи находилось под ее резиновой ножкой. Я искала его несколько месяцев и тайно подозревала в краже Виолетту, мою приходящую уборщицу-украинку.

Да, я знаю, что не одна такая. Разумеется, я попыталась объяснить Люси, что аккуратно складывают одежду только скучающие домохозяйки, геи и люди, работающие в доме мод «Benetton». «Нет, — резко возразила мне Люси. — Ты просто неряха. Тебе нужно изучить гардеробный фэн-шуй, которым увлекаются Элтон Джон и Бой Джордж. Это принесет тебе душевный покой». А еще освободится место для новой обуви! Ход ее мыслей мне понравился.

После этого я приступила к полной реорганизации своего гардероба. Это заняло несколько часов, поскольку всякого добра за свою жизнь мне удалось накопить огромную гору — даже несмотря на то, что я стараюсь жить скромно, экологично, довольствуясь только самым необходимым. Возьмем перчатки. У меня было пять пар вечерних перчаток, две пары перчаток для вождения, пятнадцать пар шерстяных перчаток, две пары рукавиц для сноуборда и пара меховых рукавиц от Ёдзи Ямамото. Еще у меня было двенадцать пар кроссовок и клеши из оранжевой вискозы. Я обнаружила свой любимый свитер из красного кашемира, который много лет назад трагически погиб при стирке горячей водой, и недоделанную юбку, которую отдал мне Александер Маккуин еще до того, как стал знаменитостью. А в самых дальних глубинах своего гардероба я нашла шесть подушек, которых никогда раньше не видела. Как такое могло быть?

Дело, однако, не только в количестве. Процесс упорядочения и очищения гардероба занял у меня целую вечность, потому что я сентиментальная старая дура. Каждая вещь, извлеченная мною из закромов, имела свою историю, которую ей не терпелось рассказать. Там были полосатые, как зебра, босоножки от Диора, которые в свое время прошагали весь Гайд-парк и потеряли каблук на параде конной гвардии. Там было винтажное чайное платье в стиле сороковых годов, которое я носила не снимая на протяжении четырех месяцев 1998 года, пока не появилась новая модель и не завладела моим сердцем. Там был розовый мохеровый свитер, который я перестала носить в тот день, когда услышала слова Патрика О’Рурка в отношении женской одежды («Никогда не носите то, что может напугать кошку»).

Забавно, до чего нежные чувства охватывают нас в отношении старых вещей, даже когда они много лет лежат без движения в шкафу, заваленные одеждой, которая чаще привлекает наше внимание. Даже сегодня я не могу выбросить свою старую джинсовую куртку, в которой ездила в Мексику и каталась верхом на побережье Кабо-Сан-Лукас, где и познакомилась со своим будущим мужем. В ней же заключена целая история!