предварительно сдаются в отдел кадров при устройстве на работу. Но для него, как я понял, бумаги были не основным критерием, он любил сам определить цену человеку и его способностям.

Грамотный руководитель и высокопрофессиональный специалист — знаток человеческих душ, что удивительно доступно и легко давало ему возможность максимально раскрывать способности подчиненных и использовать их в полной мере для развития подведомственной ему отрасли. Я вступил в должность, когда Василий Семенович был в расцвете творческих сил и заслуженно добился звания лучшего руководителя здравоохранения районного уровня республики. Он долго присматривался ко мне, предполагая, в каком качестве меня лучше использовать. Часто просиживали мы вдвоем в его кабинете над пачками неисполненных бумаг — резолюций, приказов и различных рекомендаций вышестоящих руководящих органов. Надо было срочно давать ответы об исполнении требований спускаемых бумаг, а Василий Семенович «зашился» в решении вопросов текущих дел, а тут я подвернулся… Короче разгребли мы все кучи фолиантов, и задумался главный врач, чем бы меня еще полезным занять.

А тут пришла ему еще одна грозная директива о предстоящей проверке документации Пригородной ЦРБ по соблюдению техники безопасности личным составом подведомственных учреждений. А в ЦРБ ни одной бумажки по этой теме не найти, не то что журналов. Упустили значит технику безопасности и годами не проводили ее, и главное — подписей по проведенным инструктажам никогда не собирали вообще. Василий Семенович опять руками разводит, и что нам теперь делать? Сроки проверки наших медицинских учреждений буквально на носу, а документации — «ёхтырма», то есть нет и в помине. И главное — не можем найти ни одного образца требуемых документов. Помог его заместитель по хозяйственной части Болат Гаглоев. У него супруга была родом из Алагира, а в районной больнице ее родственник работал заместителем главного врача по лечебной работе. Болат тотчас съездил в Алагирскую районную больницу и привез образцы всех документов. В течение двух суток мы исполнили оформление семидесяти двух журналов, инструкций и листов для принятия зачетов… Затем в течение двух суток бегали и собирали подписи медперсонала и прочих работников. Комиссия, проверив нашу документацию пришла в восторг, нами были подготовлены и разработаны инструкции и требования для всех отделений, амбулаторий и ФАПов. Василий Семенович на радостях оформил мне премию на десять тысяч, но просил более никому из участников не говорить. Однако Болату из каких- то своих источников стало известно об этом, и он помчался к главному. Пришлось премировать и его. После этого случая вотум доверия ко мне со стороны Багаева стал стремительно расти.

Вышел указ президента о всеобщей диспансеризации всего взрослого населения страны, министерство здравоохранения республики определило Пригородному району семьдесят семь процентов взрослого населения на исполнение. Василий Семенович назначил меня своим приказом ответственным за исполнение указа президента. Вначале все шло хорошо, мы ходили по улицам и приглашали население пройти углубленное медицинское обследование в поликлинике. Люди пожилого возраста и старше привозились на санитарном транспорте и после обследования и осмотра их развозили по домам. Процент обследованных равномерно рос, и вроде ничего не предвещало беды. Однако затем ход диспансеризации заметно притормозил. Объяснение этому было в следующем: выходцы из Южной Осетии были прописаны в нашем районе, но многие вернулись на места прежнего проживания после окончания боевых действий, часть населения предпочла уехать на Север или Дальний Восток на заработки, другие жители выезжали в поисках лучшей жизни в ближнее и дальнее зарубежье. Население сократилось в связи с его естественной убылью, а процент подлежащих диспансеризации для нашего района остался прежним. Выход, однако нашёлся.

На территории Пригородного района процветало немало крупных и средних предприятий, и я попросил Василия Семеновича дать нам разрешение включить их работников в список подлежащих диспансеризации. Багаев выехал на консультацию и за разрешением в министерство здравоохранения республики. По скорости проведения диспансеризации мы шли на первом месте в отличии от остальных районов. И если мы проведем рабочих и служащих этих предприятий у себя, потом по месту жительства проводить их будет уже нельзя. Получалось, что мы влезли на чужую территорию. Руководил амбулаторией Андрей Шавлохов, он- то и предложил обследование работников этих производственных объектов. Но другого выхода не существовало, и мы «проглотили» два спиртовых завода и птицефабрику в Михайловском, а затем карьер Дзеранова Алана в Ногире, и пару учреждений среднего разлива опять же в Михайловском. Недовольные, конечно, были, но это было потом.

Единственный инцидент в период диспансеризации произошел на Михайловской птицефабрике, когда ее директор Анатолий Урусбиевич Цалкосов встретил нас с Андреем Шавлоховым крайне негативно. Скорее всего, изначально он не понял предназначения диспансеризации, предполагая, что это очередная прихоть местных органов здравоохранения. Когда мы входили в его кабинет на втором этаже, то даже предположить не могли на что способен этот убеленный сединами руководитель, он же депутат парламента и чем закончится наш визит. На наше предложение о проведении углубленного медицинского обследования его работников, вначале мы услышали гневный рык, а затем в нас с Андреем полетели канцелярские предметы с письменного стола Цалкосова. Пришлось обратиться в бегство не солоно хлебавши. Доложили главному врачу о «горячем» приеме на фабрике, и что потерять сто двадцать человек необследованных, когда каждый человек на счету, — непозволительная роскошь. А план надо выполнять. Василий Семенович от рассказа нашего вначале оторопел, затем позвонил руководителю района и вкратце изложил происшедшее. Георгий Павлович попросил Василия Семеновича лично проехать на фабрику для разрешения и окончательного закрытия вопроса. Обещал немедленно позвонить директору, ибо они состоят в одном депутатском корпусе и хорошо знают друг друга. Снова поехали на фабрику, уже на служебной «Волге» с нашим непосредственным руководителем. В кабинете нас встретил несколько смущенный директор и возложил на меня всю ответственность за происшедшее в его кабинете. С его доводами я полностью согласился, даже не оспаривая. Анатолий Урусбиевич был гораздо старше меня по возрасту и не мог «потерять лицо» в присутствии младших, а я как осетин должен был взять всю вину на себя. Что я и сделал, принеся громко свои извинения. Цалкосов извинения принял и предложил коньяк, Василий Семенович поддержал идею, и мы таким образом окончательно примирились.

Кстати, в ходе диспансеризации на птицефабрике у шести работниц кормового цеха были выявлены онкологические заболевания на ранних стадиях развития. Получается, что смысл в проводимых мероприятиях все же был. Таким образом, задание родины мы завершили первыми в республике. Однако диспансеризация осталась, но не в прежнем виде и форме, а приобрела значение всеобъемлющее в устах Президента Российской Федерации. Вышло несколько его Указов, где углубленным медицинским