– Ты узнал и имя водителя?

– Постарался.

– Молодец, надеюсь, ты не засветился?

– Нет!

Зениг взглянул на Зеленского:

– А ты, Болек, как понимаю, смотрел за домом Кочика?

– Да. Он живет в квартире на втором этаже. Дверь налево. Вход заблокирован, но я срисовал код, когда в подъезд входила какая-то старушка.

– Отличная работа.

– В подъезде до 23.00 находился один из охранников клиента. Их у него двое, я узнал про этих ребят. Ничего особенного, раньше служили в полиции. Зовут их Станислав Мазур и Михай Коваль. В подъезде находился Коваль. После 23.00, переговорив с кем-то, а скорее всего, с Мазуром, Коваль уехал на такси. Куда? Неизвестно, я не мог оставить пост.

– Черт с ним, уехал, значит, уехал.

– Но в семь утра, перед тем как убраться нам с Лешеком, он вернулся. И прошел в квартиру Кочика.

– Сменил Мазура? – спросил Зениг.

– При нас нет. Возможно, позже, а возможно, Мазур живет у Кочика, квартира большая, пятикомнатная, одна как раз подходит для помощника и телохранителя. Она как бы обособлена и находится рядом с кухней и холлом, откуда в гостиную, кабинет и спальни ведет коридор.

– Откуда тебе известна планировка квартиры Кочика?

– Она стандартная для домов подобного типа. Я узнавал. Но не исключено, что Мазур и уехал куда-нибудь на нелегально снимаемую квартиру.

– А что, собственного жилья у него нет?

– Есть! В Варшаве квартира, небольшой дом в пригороде Кракова.

– Неплохо для телохранителя. Еще что?

– Оружие Коваль не доставал, но оно у него есть. Приглядевшись, можно рассмотреть пистолет под рубашкой навыпуск, кобуру.

– Ну, понятно, что охрана и водитель, да и сам Кочик имеют оружие. Значит, подводя итоги, клиента мы нашли, убедились, что он в городе, в своей хате, и уезжать не собирается, по крайней мере, утром находился на месте. Но работа на этом не закончена. Я должен быть уверен, что Кочик останется дома в ближайшие дни. Кстати, Болек, ты ничего не сказал о камерах видеонаблюдения? Или их в районе дома Кочика нет?

– Есть, как-то из головы вылетело. Камеры есть, и они полностью контролируют подход к подъезду. С четырех сторон. Две камеры установлены непосредственно на фасадной стене дома, одна на соседнем доме и четвертая над вывеской частной сувенирной лавки, что в здании напротив.

– Четыре камеры, – задумчиво проговорил Зениг. – И на таком небольшом участке? Не пытались пробить, кто устанавливал видеонаблюдение?

Зеленский усмехнулся:

– Мы умеем работать, Карл. Я узнал, кто оплатил установку этих камер, как раз перед вашим с Евой приездом.

– Кочик?

– Нет! Станислав Мазур.

– Так! Пан Кочик не стал светиться и использовал телохранителя. Разумно. Значит, и запись с камер ведется непосредственно на аппаратуру, установленную в квартире Кочика. Хотя она может дублироваться и в ближайшем полицейском участке.

– Полиция к безопасности Кочика не имеет никакого отношения, – сказал Зеленский, – это я тоже проверил. Она не ведет запись с этих камер.

– Значит, в квартире только аппаратура?

– Или где-то рядом.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что она может находиться в любой другой квартире или помещении, арендованном Кочиком.

– Ладно, это важно, конечно, но не принципиально. Значит, так, сегодня продолжаем наблюдение. На этот раз я с Лешеком, Болек с Евой. Уточняем обстановку. Основной этап, если все пройдет по плану, во вторник, послезавтра. Скорее, в ночь со вторника на среду, но это будет зависеть, на какое время Кочик закажет проститутку.

Болеслав и Лешек переглянулись. Зениг усмехнулся:

– Да, господа, наш клиент имеет привычку во вторник и пятницу каждой недели снимать девочек в салоне «Вездопад». Как видите, Ева отработала не меньше и не хуже вас. Сейчас завтракаем и выезжаем. Болек, у тебя найдется, чем накормить нас, или придется ехать в кафе?

– Лучше в кафе!

– Ясно! Плохо ты принимаешь гостей. Но работаешь отменно. За это тебе простительно все, даже неоправданная ревность. – Зениг повернулся к Смиглу: – Едем, Лешек.

Наемник Возинского подошел вплотную к Зеленскому:

– И если ты, Болек, не против, то эту ночь, как и следующую, я проведу у тебя. У Евы как-то неудобно, в гостиной диван жесткий.

– Я не против!

– Вот и договорились! Разошлись! Работаем. Задача прежняя, сбор информации. Лешек! Вперед!

Переговорив с Зенигом, Якоб Возинский задумался. Выкурив сигару, вызвал к себе помощника. Каневич явился тут же:

– Слушаю вас, пан Возинский.

Польский миллионер указал на кресло за журнальным столиком:

– Присядь!

Каневич подчинился, спросив:

– Что случилось?

– Звонил Зениг.

– У него сложности с заданием?

– Как сказать! Кочика он, похоже, нашел, ждет подтверждения информации. Проблема в другом. Карл, как я понял, утратил доверие к своим людям. Что-то в Гданьске идет не так, как планировал Зениг. В телефонном разговоре он не мог мне объяснить всю суть проблемы, но то, что она у него есть, очевидно. И связана именно с его людьми.

– Ну, хоть как-то Карл объяснил, в чем дело?

– Я же сказал, Лех, проблема в его людях. И судя по всему, проблема серьезная, раз Карл думает убрать помощников.

– Даже так? – удивился Каневич.

– Да. Он просил моего совета или решения. Я ответил, чтобы в своих делах он разбирался сам. Тогда Карл сказал, что после завершения операции по Кочику и переброске денег в Лондон ему следует вернуться в Польшу, чтобы решить вопрос с друзьями. И запросил новые документы.

– Хм, – сказал помощник Возинского, – ситуация действительно запутанная и нехорошая.

– А я вот думаю, стоит ли идти на поводу у Зенига?

Помощник посмотрел на босса:

– Оставить людей Зенига в покое?

– Да! Работа по Кочику без крови не обойдется, а значит, поднимется шум. А тут через какое-то время еще серия убийств. А если Зенигу не удастся убрать всех своих друзей или те подстрахуются и оставят где-нибудь информацию о деятельности Карла в отношении Кочика? Тогда на Карла начнется охота. Представь себе, он окажется в руках полиции. Неважно польской, немецкой, английской. И тогда Зениг потребует, чтобы я вытащил его. Но мне во время подготовки акции по морскому газопроводу будет не до него, к тому же никто не может дать гарантии, что его освобождение решит все возникшие вдруг проблемы. А если мы не вытащим его, то Карл заговорит. Он молчать не станет. Потянет за собой всех, кого можно. И ему есть что рассказать полиции.