— Нет, — возразил я. — Мы должны проверить ваше алиби с Мел, а это невозможно, если вы успеете поговорить с ней первым.

— Ради Бога, — выдохнул Марк, в изнеможении откинувшись на стуле. — Я ничего не выдумал. Спросите любого. Когда мы встали, все уже знали.

— Не волнуйтесь, спросим, — бодро ответил я и вышел из комнаты.

Вернувшись в штаб, я подождал, пока Бернадетта переведет на меня звонок: она не сделала это сразу, чтобы подчеркнуть, что вовсе не обязана меня искать.

— Райан, — сказал я в трубку.

— Детектив Райан? — Женский голос прерывался от волнения, но я сразу узнал его. — Это Розалинда. Розалинда Девлин.

— Розалинда, — повторил я, открыв блокнот и шаря в поисках авторучки. — Как поживаете?

— Спасибо, хорошо. — Нервный смешок. — То есть нет, конечно. Я очень подавлена. На самом деле мы все в шоке. Мне до сих пор трудно в это поверить. Никогда не ожидаешь, что может случиться нечто подобное, правда?

— Да. Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Могу чем-нибудь помочь?

— Я подумала… мне можно как-нибудь подойти и побеседовать с вами? Если вас не затруднит. Мне надо кое о чем у вас спросить.

Где-то на заднем плане я услышал шум машины. Розалинда находилась на улице и говорила по мобильнику или из автомата.

— Разумеется. Сегодня?

— Нет, — поспешно ответила она. — Нет… не сегодня. Они могут вернуться в любую минуту, их вызвали, чтобы… посмотреть на… — Ее голос оборвался. — Можно прийти завтра днем?

— Когда хотите, — согласился я. — Я дам вам номер своего мобильника. Вы сумеете связаться со мной в любое время. Просто позвоните, и мы встретимся.

Она записала цифры, бормоча их себе под нос.

— Мне надо идти, — торопливо промолвила Розалинда. — Спасибо, детектив Райан. Большое спасибо. — И прежде чем я успел попрощаться, повесила трубку.

Я заглянул в комнату для допросов: Марк писал, а Кэсси говорила ему что-то смешное. Когда я побарабанил пальцами по стеклу, Марк вздрогнул. Кэсси слегка повернула голову и улыбнулась краешком губ: похоже, за время моего отсутствия они хорошо поладили. Я не возражал. Софи ждала образец крови, который мы ей обещали. Я оставил на двери стикер для Кэсси: «Буду в пять», — и спустился в подвал.

Раньше с материалами обращались запросто, особенно если это были нераскрытые дела. Коробка Питера и Джеми лежала на верхней полке, и, едва подняв папку, я почувствовал, насколько она увесиста: Кирнан и Маккейб со своей командой успели собрать кипы бумаг. Под первой коробкой лежали еще четыре — на каждой красовался ярлычок с аккуратными надписями: «2. Дапросы»; «3. Дапросы»; «4. Свидетельские показания»; «5. Зацепки». Похоже, у Кирнана или Маккейба были проблемы с орфографией. Я снял с полки верхнюю коробку и, подняв столб пыли, бросил на пол.

Внутри лежала стопка прозрачных пакетов для улик, покрытых такой густой пылью, что их содержимое казалось серым и размытым, словно какой-нибудь загадочный предмет, откопанный в древнем хранилище. Я стал осторожно вынимать их один за другим, обдувать и раскладывать на каменных плитах.

Улик для такого большого дела оказалось маловато. Детские часики, стакан из стекла, оранжевый «геймбой» с игрой «Донки кинг» — все в каком-то порошке, наверное, для дактилоскопии. Разная мелочь для проведения экспертиз, в основным сухие листья и щепки. Пара белых носков с бурыми пятнами и аккуратно вырезанными квадратиками ткани, взятой для проведения анализов. Грязная белая футболка, выцветшие джинсовые шорты с потертыми швами. И напоследок кроссовки, изношенные чуть ли не до дыр, с грубой покоробленной подкладкой. Несмотря на толстую ткань, кровь пропитала их насквозь: снаружи темные пятна тянулись вдоль всей подошвы, заползали наверх и коричневыми кляксами проступали изнутри.

Конечно, нервы у меня были натянуты. Я знал, что впечатления окажутся не из приятных, хотя и не рассчитывал на то, что хлопнусь в обморок, но на всякий случай выбрал время, когда в подвал вряд ли мог кто-нибудь зайти. Но теперь я почти с облегчением понял, что ни одна из этих вещей мне ни о чем не напоминает, — кроме разве что «Донки кинг», попавшая сюда скорее всего для сравнения отпечатков пальцев. Она вырвала из прошлого короткий и ненужный эпизод (я и Питер сидим на залитом солнцем ковре и ожесточенно жмем кнопки, а Джеми за спиной взволнованно что-то кричит), такой яркий и живой, что я словно наяву услышал резкий писк игрушки. А вот одежда — хоть я и знал, что она моя, — оставила равнодушным. Немыслимо, что однажды утром я мог во все это облачиться. Я лишь машинально отметил, что футболка очень маленькая и на кроссовке авторучкой нарисована детская рожица. Надо же, а я в двенадцать лет воображал себя таким взрослым.

Аккуратно взяв пакет с футболкой, я повертел его перед глазами. Читал про дыры на спине, но сам их никогда не видел и сейчас они поразили меня даже больше, чем жуткие кроссовки. В этих ровных параллельных прорезях было что-то неестественное. Я не представлял, откуда они взялись. Напоролся на сучки? Держал пакет и тупо смотрел на ткань. Может, я спрыгнул с дерева или задел за острые ветки, продираясь сквозь кусты? Кожа на спине начала зудеть.

Внезапно мне захотелось уйти. Низкий потолок давил на голову, пыльный воздух застревал в горле; здесь было тихо, мертвенно-тихо, только тонко дрожали стены, когда на улице проезжал автобус. Я запихал все вещи в коробку, забросил ее на полку и прихватил только кроссовки, чтобы отнести их Софи.

И здесь, сейчас, в этом холодном подвале, набитом материалами забытых преступлений, под шуршание пакетов, все еще глухо осыпавшихся в коробке, до меня дошло, какую лавину я сдвинул с места. До сих пор у меня не было времени как следует об этом поразмышлять. Та давняя история казалась просто личным делом, и я забыл, какое значение она может иметь для остального мира. Но теперь — о чем, черт возьми, я только думал? — я собирался отнести эти кроссовки в кишащий людьми штаб и, уложив в большой конверт, отправить с кем-то из помощников к Софи.

Рано или поздно это должно было случиться: дела о пропавших детях закрывают до тех пор, пока кому-нибудь не приходит в голову пройтись по ним с помощью новых технологий. Но если лаборатории удастся сделать анализ крови по образцам кроссовок и тем более связать его с кровью на алтарном камне, это уже станет очередной ниточкой в деле Девлинов, которую мы поручили проверить Софи. Нет, следствие возобновится. И наше начальство, от О'Келли и выше, не упустит возможности отрапортовать о замечательных успехах криминалистики: мол, полиция не сдается, у нас нет нераскрытых дел, мы трудимся денно и нощно, страна может спать спокойно. Пресса ухватится за тему серийного детского убийцы, бродящего среди мирных граждан, а следствие раскрутят на полную катушку, возьмут образцы крови у родителей Питера и Джеми и — господи помилуй — у Адама Райана. Глядя на кроссовки, я представил, как с горы сползает машина без тормозов: сначала медленно и тихо, потом все быстрее и быстрее, пока не превратится в бешено крутящийся железный жар.