Хисахико улыбнулся старушке и взял с тарелки кусочек говядины.

– Что ж, если вы это понимаете, тогда все в порядке, – кивнула ему Таэ.

– М-м-м, прямо тает во рту! И как вы такого добились, не представляю. – Закрыв глаза, Хисахико с наслаждением пережевывал мясо.

– Если варить говядину достаточно долго, мясо становится мягким. Угощайтесь, пожалуйста. А как закончите с едой, моя дочь вас выслушает.

Нагарэ опять ушел на кухню.

– Вот чайник. Если чай закончится – зовите. – Коиси последовала за отцом.

Хисахико взял чашку и сделал глоток, затем тяжело выдохнул. Посыпал на тэмпуру из овощей еще немного соли с маття и отправил в рот, с хрустом разжевал. Обмакнул кусочек окуня в соус пондзу и положил на язык.

– Тот самый вкус! Окунь-то, кажется, из Сэто[116]. Я почти уверен, – пробубнил себе под нос Хисахико, поглядывая на Таэ.

– На самом деле его выловили в Ува[117], – процедила Таэ, даже не повернувшись к нему.

– Ува, значит? Понятно тогда, почему так вкусно, – с набитым ртом ответил Хисахико.

Он, кажется, и правда был ужасно голоден. Блюда исчезали со стола одно за другим – жареная рыба, крылышки, говядина, соленья вскоре были съедены подчистую. Не успел Хисахико и глазом моргнуть, как корзина опустела.

– Вам понравилось? – Нагарэ снова показался из кухни, на этот раз в руках у него был чайничек керамики Масико[118].

– Спасибо, все было очень вкусно! Ожидания, конечно, у меня были самые высокие – недаром ведь такая ценительница, как Дайдодзи, отзывалась о вас настолько лестно. Но чтобы вот так – я и подумать не мог. – На лице Хисахико сияла широкая улыбка.

– Я очень рад. Вот здесь – свежий зеленый чай. Когда будете готовы, я отведу вас к Коиси.

Нагарэ заменил прежний чайничек на новый.

– Нагарэ, не принесешь чего-нибудь сладенького? – окликнула его Таэ.

– Конечно. У нас сегодня сакура-моти[119]. Маття тебе, как обычно, покрепче сделать?

– Сакура-моти, говоришь? Тогда лучше наоборот, послабее.

– Чтобы не так сладко было?

– Ты не спрашивай давай, а делай!

В ожидании, пока Нагарэ с Таэ закончат, Хисахико поднялся, потирая живот.

– Спасибо за угощение! Я, пожалуй, сам дойду до Коиси, а вы работайте. Через дверь слева и прямо по коридору, верно? Дайдодзи меня проинструктировала, так что все в порядке.

– Было бы замечательно! Она вас уже ждет. – Нагарэ указал на нужную дверь. – Хотя мне совсем не в тягость. Могу и проводить вас.

– Я вроде бы уже большой мальчик, так что дорогу найду. А вы, пожалуйста, занимайтесь своими делами. Не хочу мешать.

Сдержав отрыжку, Хисахико открыл дверь.

Обе стены длинного коридора были увешаны фотографиями. На некоторых снимках – люди, но большая часть фотографий представляла собой изображения разной еды. Внимание Хисахико привлекали прежде всего те снимки, на которых были мясные блюда. Через каждые пару шагов он останавливался. Наконец он оказался перед дверью с табличкой «Детективное агентство Камогава» и постучал в нее.

– Проходите, пожалуйста! – Коиси сразу открыла дверь, словно поджидала его.

Хисахико вошел и устроился на черном диване.

– Прошу вас заполнить эту анкету. – Усевшись напротив него, Коиси положила на журнальный столик папку с зажимом.

– Так вы почти все сами внесли, – заметил Хисахико, взяв ручку. Лицо его как будто слегка расслабилось.

– Ну, вы же от госпожи Аканэ, да и визитку вашу я видела. Поэтому от вас мне нужен только контактный телефон. – Коиси смутилась.

Хисахико тут же вписал необходимые сведения. Не прошло и минуты, как папка вновь оказалась у Коиси.

– Господин Хисахико Датэ. Тридцать три года. Живете в резиденции в Роппонги Хиллз. Здорово там, наверное, – вздохнула Коиси.

– Как вам сказать… Квартира, конечно, замечательная, вот только почти каждый вечер я устраиваю в ней вечеринки для сослуживцев, поэтому она все больше становится по ощущениям похожа на офис. Зато какой вид с тридцать девятого этажа!

– У нас в Киото таких высоких зданий нет.

– И именно поэтому здесь так красиво! Я сам родился на острове в небольшой деревеньке, так что подобное мне гораздо больше по душе, чем огромный Токио. – Хисахико бросил взгляд за окно.

– А где именно вы родились?

– На островке Тоёсима во внутреннем море Сэто. – Хисахико положил ногу на ногу.

– Где примерно это находится?

– Вы знаете городок Курэ в Хиросиме?

– Что-то слышала. – Коиси попыталась представить карту.

– Недалеко от него. Сейчас там построили мост, а во времена моего детства попасть на большую землю можно было только по морю. – Взгляд Хисахико затуманился.

– То, что вы разыскиваете, это блюдо из тех самых времен? – Коиси вернулась к главной теме разговора.

– Да. Я хочу найти мясо с картофелем, которое ел, когда был маленьким. – Хисахико наклонился вперед.

– Расскажете поподробнее? – Коиси застрочила что-то в своем блокноте.

– Да я в целом мало что помню. Кажется, готовила это моя мать, – тихо ответил Хисахико.

– И это все?

– Видимо, да…

– Плохо дело. Боюсь, с такими исходными мы далеко не продвинемся. Может, дадите хоть какую-нибудь наводку? – нахмурилась Коиси.

– Когда мне исполнилось пять, мама умерла от болезни. И прямо перед этим мы переехали с Тоёсимы в город Окаяма, район Кодзима. После этого я более-менее помню все, а вот времена на Тоёсиме… Тут сплошной туман.

– Получается, ваша мать умерла двадцать восемь лет назад, – записала Коиси.

– Я помню, как мы с мамой играли, как ходили в баню, исследовали остров. Но вот вкус ее стряпни воспроизвести никак не получается. Вспоминаю только, что мне очень нравилось…

– Чем занимались ваши родители? – Коиси словно пыталась отмотать клубок его воспоминаний к самому началу.

– У них была своя фирма. Оказывали складские услуги. Отец часто заявлял с гордостью, что наша семья – самая зажиточная на острове. Наверное, по тем меркам мы и правда жили весьма роскошно, – потупив взгляд, рассказал Хисахико.

– А после того, как переехали в Окаяму? – Коиси взглянула ему прямо в глаза.

– Родители не бросили свое дело, да только фирма года через два обанкротилась. Как мне потом объяснил отец, счета за лечение матери все накапливались, так что они не могли уже в достаточной мере вкладываться в бизнес.

– Болезнь протекала долго?

– Она боролась полтора года, – понизив голос, ответил Хисахико.

– Отец ваш тоже натерпелся, наверное.

– Вот тут не уверен. Не прошло и года со смерти матери, как он женился во второй раз. И не просто на ком-то, а на ее бывшей сиделке! – холодно произнес Хисахико. Лицо его перекосила жесткая усмешка.

– Возможно, вашему отцу казалось, что ребенку нужна мать?

– Взять и в одночасье