– Может вас подвести? Я в сторону центра – я поднял с земли её сумочку.

– Петя?! Ефремов, Петр? Это ты? – воскликнула она.

– Да, а мы знакомы? – изумился я. Что-то в чертах её миловидного лица показалось мне узнаваемо.

– А вот ты меня не узнаешь! Да и не мудрено, ты кончал школу, а я училась в седьмом классе. Ну, вспоминай, вспоминай – это я пригласила тебя на белый танец! Ох, и трусила я тогда! Ты вон был какой, высокий, да красивый, а соплюха четырнадцатилетняя!

– Надежда! Вот не знал, где мы встретимся! Ну, ты как в городе оказалась? Я слышал: вроде в институт поступила? Кажется в медицинский?

– Поступила …. И даже окончила! Врач – терапевт. Вот предложили место в поликлинике. Вон, там за пятиэтажкой, наша поликлиника.

– Врач значит…, а на личном фронте как успехи?

Надежда коротко засмеялась:

– Любая женщина должна дважды побывать замужем: первый раз для шока, а второй для шика! Для шока я уже побывала, осталось найти достойного кандидата и выйти для шика!

– Так вот он, кандидат, выходи за меня!

Надежда откровенно рассмеялась, и вдруг я увидел ту женщину, которая шла рядом со мной, там в зазеркалье. Она внимательно посмотрела на меня:

– Кандидат завидный, и шофер отличный, вон как резко затормозил и не сбил меня разиню!

– Я подумаю! А что кандидат не женат?

– Кандидат свободен, для шока уже женился, а вот для шика нет! Так что, завтра может, отметим нашу встречу?

– Завтра можно. Сегодня у меня прием и дежурство в стационаре. Приходится подрабатывать на полставки.

– Скажи – мне куда лучше за тобой подъехать? Шеф отпустит меня в шесть часов. В семь удобно будет?

– Да тут недалеко я квартиру снимаю, не утруждай себя, давай лучше я приеду к скверу у театра, там и кафе недалеко есть.

– Хорошо. Буду ждать.

Мне вдруг стало так спокойно и тепло, словно летним утром повеяло. Впереди был ещё вечер. Надо было решать, что делать с зеркалом и что хотел сказать мне колдун.

Часам к пяти, Володя привез Ванечку. Оставил его в приёмной и прошел ко мне с пакетом медицинских заключений.

– Тут такое дело, обследовали врачи его. При ударе кости надавили на мозг и что-то там деформировали. Нужна операция. Успех – фифти – фифти, пятьдесят значит на пятьдесят! Но у нас такие операции не делают. Нужно в Израиль ехать. Операция не дешевая. Я вот тут телефоны записал, на всякий случай.

– Молодец. Оставь, я свяжусь с ними. Как наш Ванечка себя чувствует?

– Нормально. Отоспался, отъелся, малость заскучал по людям. Надо бы его к делу, какому пристроить, а то удерёт.

– Пристроим. Давай его сюда, пусть поработает немного.

Усадили мы Ванечку перед экраном, я включил запись. Он прямо-таки впился глазами в этого колдуна носатого. Схватил бумагу и ручку – пишет. Оглянулся на меня – прокрути снова. Недоуменно пожал плечами, зачеркнул что-то, и снова просит поставить на начало. Да не жалко! Подает мне листочек: торопливым почерком, но довольно четко написано:

«Узнавая свою судьбу, ты можешь её изменить! Изменяя её, ты изменяешь судьбу близких тебе людей, они своих близких, те – других. Ты готов отвечать за судьбу всего мира? Не вводи в действие …, густо зачеркнутые два слова и стрелочка вниз, где наш Ванечка сделал новую запись, …. не узнавай будущее своё, не меняй устройство мира, созданное по божьему замыслу!» Прочитал ещё раз, не всё понятно, но одно ясно – грозится этот зазеркальный колдун не на шутку.

Так, а что означают вот эти два слова? Спектулум фатуми – что это? На каком языке?

Иван даже три раза просматривал, как они произносятся. Иностранные слова, найти чьи….

– Спасибо Иван, кстати: как тебя по батюшке?

Иван замотал головой – давайте без отчества.

– Володя – обратился я к водителю – Отправляй Ивана в Израиль, мы оплатили операцию. Хоть и большой риск, но терять то ему нечего, он и так глухонемой.

– Хорошо, Петр Ефимович, сделаем! Кого из наших отправим вместе с ним?

– Подберите сопровождающего из медчасти, оформите командировку на всё время пребывания. Всё, я домой, ты Володя остаешься с Иваном, я сам поведу машину. И завтра утром сам приеду.

Ох уж эти часы пик! Часа два добирался до дома!

Хлопнул дверцей, пискнул сигнал автомата центрального замка.

– Петр Ефимович! Доброго вам вечера!

Оглянулся и замер на месте. С вежливой улыбкой меня приветствовал… – горбоносый! Да, да! Тот самый из зеркала.

– Сударь, – колдун вежливо склонил голову, – Как вы уже поняли сами, нам нужно поговорить.

– Что ж, пройдемте! – до сих пор я не знаю, почему пригласил его к себе.

Человек из зазеркалья, чувствовал себя уверенно. Не обращая на меня ни какого внимания и даже не поздоровавшись с горничной, он сразу направился в кабинет. Я елё поспевал за ним. Колдун, постоял возле зеркала, зачем-то погладил завитушки рамы и оглянувшись на меня, повернул её к себе обратной стороной.

– Вот это я заберу с собой! – я даже не понял, как металлический стержень оказался у него в руках.

– Послушайте, как мне вас называть?

– Зовите – э – ээ, – Борисом!

– Борис, что это за устройство? – я показал на зеркало.

– Мы называем его спектулум фатуми, если вам это что-то говорит. Считайте этот аппарат чем-то вроде инспектора за человечеством. Не подготовленному человеку он может принести немало бед. Вам спасибо, за то, что не привлекли внимание учёных! – он картинно откланялся и направился к выходу.

– Борис, скажите хотя бы, что с нами со всеми будет в будущем?! – кинулся я вслед за ним.

– Да всё будет, как у вас говорят – ништяк! – он вынул из кармана простенького пиджачка, полиэтиленовый пакет, небрежно бросил в него металлический стержень и зашагал прочь, шаркающей походкой человека, недавно вышедшего на пенсию.

Вот и не верь после всего этого в судьбу! Не знаю зачем я прошел за ним с десяток шагов, скорее машинально, словно на автомате, все ещё пытаясь понять – что же это было. Борис, а то что это было его вымышленное имя, я уже не сомневался, подошел к перекрестку. Выскочивший на встречную полосу автомобиль, не только не пытался затормозить а наоборот, резко ускорившись залетел на тротуар и налетел на незнакомца. От удара, тот словно тряпичная кукла сложился пополам и отлетел в сторону. Можно было ещё надеяться на что-то если бы не столб. Даже сейчас у меня в ушах слышится треск раскалываемого черепа. Сухой и резкий. Словно в осеннем лесу хрустнул сучок под ногой беспечного туриста. Изломанное тело Бориса еще не успело сползти на землю, как автомобиль исчез в ближайшем переулке. Истошно вопила какая-то женщина, двое мужчин подскочили к Борису, или к тому что осталось от него и ещё с пяток прохожих суетились возле столба. Я остался на месте, словно пригвожденный неведомой силой. Хотя точно помню – словно вратарь отличной футбольной команды, зорко проводил взглядом полиэтиленовой пакет с лежащим в нем цилиндром. Или от удара, или почувствовав в свои последние секунды жизни опасность, Борис отшвырнул пакет и он описав крутую дугу отлетел на газон поросший густой травой.