― Этого не произойдет. ― Приказы Бастиана обычно выполнялись. Босс мафии и все такое.

На данный момент я поставила точку в своей идее. И решила, что должна его выслушать.

Его руки поглаживали мое бедро вверх и вниз, как будто это было подсознательное движение. Возможно, так оно и было. У Бастиана всегда были женщины рядом ― они висели на нем, удовлетворяя его потребности, и он был прирожденным ловеласом, который очаровывал большинство из них либо силой, которую он излучал, либо тем, как естественно он о них заботился. Отсюда и трение.

Я не отдернула ноги. Позволила его руке блуждать по мне и задалась вопросом, так ли хорошо мне было, как с Ромом, нравится ли мне комфорт так же, как тепло Рома.

Разница между ними заключалась в том, что рядом с Бастианом я чувствовала себя в безопасности, как будто он укутывал меня подушками и относился ко мне, как к сокровищу.

― План не ограничивается тем, что ты останешься здесь, Кэти. Мы должны сделать так, чтобы он подошел к нам один, чтобы он так сильно хотел получить от тебя ответы, что был готов подойти ко мне с тобой под руку.

― Джорджи ― трус, ― заявила я, как будто это объясняло, почему он никогда не подойдет к Бастиану. Они должны были это знать, верно?

― В течение следующей недели я приглашу тебя на свидание один или два раза, но в остальное время ты останешься здесь. Это сведет его с ума. Когда наступит время гала-концерта, у него будет столько вопросов без ответов, что либо люди, на которых он работает, будут недоумевать, либо он будет рваться на свободу, чтобы поговорить. Тогда мы его поймаем.

― Итак, ты хочешь держать меня здесь двадцать четыре часа в сутки? ― Мой голос прозвучал как писк. Я не умела оставаться на месте, не умела чувствовать себя взаперти.

Это всего лишь несколько недель.

В моей голове это звучало как годы и годы.

Я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него.

― Ты не будешь против, если я буду здесь все время?

Он улыбнулся, как чеширский кот, и просунул палец в крошечную дырочку, которая образовалась в верхней части моего носка, напротив икры. Это были мои любимые носки, и я не меняла их, даже когда они протерлись в некоторых местах.

― Думаю, я справлюсь с тобой и твоими крысиными носками. Не беспокойся обо мне.

― О, правда? ― Я засмеялась и оттолкнулась от него телом. ― Наше соглашение сделает это довольно трудным для тебя. Во всех смыслах этого слова.

Он приподнял бровь.

― Как это?

Я притворилась обиженной, прижав руку к сердцу.

― Извини, придурок. Я чертовски сексуальна. ― Спустила с него ноги и встала, чтобы покрутиться в своих коротких шортах и обрезанном топе. Положив руки на бедра, выставила перед ним свои сиськи. ― Я буду ходить здесь, как захочу, в чем захочу.

― Даже в этих носках? ― спросил он, притворяясь испуганным.

― О, заткнись. Эти носки только добавляют мне привлекательности. Ты готов остаться безбрачным и иметь это прямо перед собой?

Бастиан прикусил нижнюю губу и оглядел меня с ног до головы, откинувшись в кресле, раздвинув ноги в трениках, словно он владел комнатой и ничуть не волновался, что я перед ним.

В моем животе вспыхнул маленький огонек, почти вызов. Этот человек контролировал целый город и думал, что может контролировать меня. Что-то в том, чтобы поставить его на колени, привлекало меня. То, как он смотрел на меня с таким высокомерием и жаром, мне тоже понравилось.

― Кто сказал, что я остаюсь безбрачным, Каталина?

― Ты думаешь, что приведешь сюда женщин, когда я здесь живу? ― Я покачала головой. ― Не может быть. Я не буду это слушать.

― Мне не нужно трахаться в моем собственном доме. Думаешь, я не могу взять женщину, где захочу, в городе, который мне принадлежит? Если я хочу трахаться в переулке, я буду. Если я хочу трахаться в клубе, я буду. Если я хочу трахаться посреди чикагского трафика средь бела дня, я буду.

Мои соски напряглись от его смелых слов, и он уставился на них, наблюдая за тем, как они сжимаются. Между нами что-то происходило, и не была уверена, что мне стоит продолжать потакать этому.

Я повернулась к нему спиной и пошла на кухню.

― Как скажешь, Бастиан. ― Я помахала ему рукой и отмахнулась от этого чувства. Это должна была быть просто договоренность. Просто ради шоу. ― Что у тебя есть поесть? ― спросила я.

Он встал и подошел.

― Почему бы тебе не закончить распаковывать вещи, а я приготовлю ужин. Ты любишь пасту, да?

― Разве не все девушки любят пасту? ― сказала я, улыбаясь. ― Ты готовишь?

― Конечно. ― Он пожал плечами и обогнул прилавок и подошел к холодильнику. Он достал из холодильника соус и миску с тестом для пасты.

― Оно раскатано вручную? ― Мой голос был выше, чем хотела. Паста была моей чертовой слабостью, и, возможно, это был единственный раз в моей жизни, когда я попробую ручную работу.

Он посмотрел на меня боковым зрением.

― Да, ― сказал он медленно. ― Почему ты выглядишь так, будто хочешь трахнуть меня прямо на столе, женщина?

― Это ты сделал?

Он засмеялся, доставая дорогие кастрюли и сковородки.

― Кэти, моя мама научила меня готовить, когда я был маленьким, до того, как она умерла. Обещаю, она никогда не разочаровывала меня и следила за тем, чтобы я тоже не разочаровывал. В этом доме мы едим только собственноручно приготовленное.

― О боже, ― прошептала я. На мгновение все остальные мужчины были забыты. Этот человек держал в руках макароны и соус ручной работы. ― Пожалуйста, скажи мне, что ты не шутишь. Мне кажется, я никогда не была с мужчиной, который умеет готовить как босс.

Он засмеялся.

― Ты действительно никогда не была с мужчиной.

Я прищурилась на него и скрестила руки на груди.

― Что это значит?

― Это значит, что я знаю почти всех мужчин, с которыми у тебя были отношения, потому что ты делаешь это дерьмо для семьи. Ты сейчас со мной ради семьи. Я ценю это. Вижу твою преданность. Я понимаю, что твоя кровь ― это моя кровь, но те парни не были мужчинами.

― А ты?